Н Шитова - Отступник

- Как просто! А люди-то уже не знают, как быть. Какой репеллент не придумают, комары приспосабливаются к нему в кратчайшие сроки...

- Да, я знаю, - усмехнулся Шеп. - Только это совсем не просто. И я иногда думаю, что великий Нерш был слишком щедр к лешим, когда создавал их. Лешие выносливы к холоду и жаре, неприхотливы к простейшей лесной пище, мало подвержены эндокринным нарушениям... Единственное, что очень опасно для нас

- вирусные инфекции, но великий Нерш припас для нас очень много снадобий на все случаи жизни. А что касается травм, то мы всегда можем вылечить раны друг друга целебной слюной и придать силы ослабевшему, поделившись своей кровью, которая очень питательна и в больших количествах действует, как успокиавающее, снотворное и обезболивающее средство. Потеряв большое количество крови, леший очень быстро восстанавливается, и самая страшная рана заживает намного быстрее, чем у человека...

- Значит, Кшан действительно уже на днях сможет ходить?

Шеп кивнул:

- При острой необходимости сможет уже к завтрашнему утру. Но, конечно, при условии, что кто-то из леших всегда будет рядом и сможет вовремя оказать помощь.

- Наверное, это все очень удобно... - сказала Лида, но Шеп отозвался без особого энтузиазма:

- Это с какой стороны смотреть... Удобно, но опасно. Все это - еще один повод к тому, чтобы тщательно скрывать от людей наше существование. Иногда мне становится жутко, когда я представляю, что будет с нами, если в нас все же поверят и, что еще страшнее, если нас "возьмут под охрану" какие-нибудь варвары от экологии...

- И что же в этом такого страшного? - удивилась Лида.

- Я не хочу, чтобы люди поселили леших в резервации и искали применение ценным свойствам нашего естества, - буркнул Шеп. - Ведь если разобраться, то люди могли бы хорошенько поживиться за счет наших тел... Взрослый леший вполне способен выдержать, если его несколько часов заставить бегать по кругу, собирая в пробирки пот-репеллент, потом несколько часов выжимать на его глазах клюкву и лимоны, вставив в щеку трубочку, как собаке Павлова, чтобы собрать побольше слюны, и наконец перед сном выкачать из лешего до литра крови... Какой простор для исследований в области биохимии и фармакологии!...

- Какие ужасы вы рассказываете, Шеп! - передернулась Лида.

- Да я не рассказываю, - пояснил Шеп, - Потому что этого, слава великому Нершу, пока не произошло. Но у меня голова пухнет от предчувствий, и я не знаю, что мне делать со всем этим... Поэтому-то я пытаюсь спрятать племя от всех абсолютно людей, и от таких откровенных головорезов, как Пряжкин, и от тех, кто мнит себя защитниками и исследователями всего живого... Однако, мы с вами что-то резко сбавили темп... Давайте-ка ускоримся. Есть еще одно убежище, вокруг которого нам стоит поискать мальчика. Уже хоть и стемнело, но вы старайтесь идти точно за мной, и никаких лесных неожиданностей вам не попадется, я гарантирую... Нам надо поспешить. Я все отдал бы, чтобы помочь Вале.

Лида обрадовалась, что Шеп снова разговорился. До этого он несколько часов вел ее по лесу молча, останавливался в самых неожиданных местах, жестами приказывал ждать, а сам исчезал, словно под землю. Лида послушно и терпеливо ждала его там, где ей было велено, хотя лишь только Шеп пропадал из поля ее зрения, женщине становилось жутко. Казалось, что странный блондин испарился и больше не появится.

Но Шеп снова бесшумно выскакивал словно бы ниоткуда с выражением горького разочарования на лице. Ребенка нигде не было. Они шли снова вперед маршрутом, известным только лешему. Лиде так и не удалось понять, как выглядят эти самые убежища Шепа. Было очевидно, что он не хотел ей показывать их.

Воспользовавшись неожиданным шансом к примирению, Лида уточнила:

- Я так поняла, что Валентин - ваш близкий друг?

- Друг?.. - Шеп немного подумал. - Это не совсем верно. Он мне больше, чем друг. Скорее, брат...

- Разве человек может стать лешему братом? Вы с ненавистью говорили о людях...

- Стоп! - Шеп решительно махнул рукой. - О людях я говорю не с ненавистью, а с... осторожностью.

- Ох, Шеп, а как же ваши слова о том, что леший и человек - не одно и то же? Разве может стать вам братом тот, к кому вы относитесь с осторожностью?

- Мои обобщения - это одно. А мои отношения с Валентином - это совсем другое. Такой, как Валентин - может стать лешим. Да что там, он им уже стал, - уверенно сказал Шеп. - Я никогда не задумывался о том, как все это назвать. Никто не обращает внимания на то, что он чужой телом. Ведь душа его с нами... Он за эти годы стал чувствовать и мыслить, как леший... А нас с Валей двоих связывает очень многое. Прежде всего Мрон. Он ведь сын моей покойной сестры, и я Валентину вроде бы прихожусь... как же это у людей называется?...