Наталья Шитова - Дерзкая

Клиент смотрел на меня, как на ходячее недоразумение, и раздражение сквозило в каждом жесте этого строгого, хмурого человека. Всем видом он показывал, как возмущен тем, что эта девчонка что-то от него хочет, вместо того, чтобы просто отрабатывать гонорар.

— Я повторяю достаточно ясно, — заговорил он с расстановкой, — никаких других данных о жене у меня нет. Все документы я передал вашему боссу при первой нашей встрече. И писем от нее я не имею вот уже полгода.

— Вы уверены в этом?

Он демонстративно вскинул руку и посмотрел на часы, а затем коротко бросил:

— Абсолютно.

— У нас другое мнение.

— А именно?

— Вы не хотите доверить нам информацию, которую получили на прошлой неделе.

— Какую такую информацию?

— Письмо. Его доставил вам в субботу человек, подъезжавший к вашему дому на фиолетовом джипе.

Он снова вскинул руку, но на этот раз смотрел на часы никак не меньше пяти секунд. Меня взяла злость. Я впервые видела клиента, который изо всех сил мешает расследованию, за которое внес кругленький аванс, и от благоприятного завершения которого зависит, по-видимому, его дальнейшее процветание.

— Который час?

— Что? — он даже не услышал вопроса.

— Ничего. Если вы больше ничего не хотите мне сообщить, то у меня нет больше вопросов, — я поняла, что мой план удался на все сто.

— Прекрасно. Мне срочно нужно возвращаться в офис. Я свяжусь с Орешиным, если у меня будут… если у меня будет что-либо…

Он развернулся и нетвердой походкой направился к выходу из бара. Я-то знала, что он совершенно трезв, и подозревала, что путь его лежит отнюдь не в офис. Голова его занята была в эту минуту некой проблемой, причем столь важной, что он даже забыл возмутиться, узнав, что мы, оказывается, следим за каждым его шагом, хотя он об этом не просил. А впрочем, он даже не вник в подтекст моего сообщения.

Дождавшись, пока Зубарский скрылся из вида, я подошла к телефону-автомату, что висел у входа в кафе. В конторе трубку сняли после первого гудка.

— Агентство Орешина, — отозвался на том конце провода Олег.

— Это я…

— Да, малышка!.. — оживился Олег. — Что у тебя?

— Он клюнул. Похоже, что влип он очень серьезно. Он получил послание в субботу…

— Да, и что в нем? Он отдал его тебе?

— Пока он даже не признался в том, что получил его… Он уходит, и весьма быстро. Иду за ним…

— Э-э-э, постой-ка! — голос Олега зазвучал металлом. — Ты все-таки решила поиграть на его и наших нервах?!

— Мне некогда!.. — я уже хотела положить трубку, но на том конце возникла перепалка, и через пару секунд спокойный голос брата коротко приказал:

— Отставить!

— Но, Юрка! Мы упустим его!

— Ты уже рискнула один раз. Если он клюнул, то пойдет именно домой. Олег встретит его там. Он уже выезжает.

— А если он пошел не домой? Мало ли мест, где он мог оставить письмо? К тому же, Олег будет полчаса тащиться до места!

— Послушай-ка: спорить будем потом. Я жду тебя в конторе! — отрезал босс.

Юрий первым повесил трубку, и это означало, что доказывать что-либо было бесполезно с самого начала.

Но в одном Юра ошибся — я не поеду в контору, если уж я спровоцировала Зубарского на замешательство и бегство, удержаться от того, чтобы самой завершить начатое, я не могла.

Я вышла из бара на оживленную улицу и почти бегом двинулась изученным за неделю маршрутом, опасаясь потерять клиента. Но через пару минут я увидела его далеко впереди. Теперь будет совсем не трудно держать его в поле зрения.

С определенной долей риска можно было быть почти уверенной, что Зубарский, ошарашенный тем, что его секрет раскрыт, невольно сделает все, чтобы дать нам необходимую информацию. Этот человек сегодня был явно чем-то смертельно напуган.

Насколько мы успели узнать этого добропорядочного состоятельного обывателя, намерения его относительно расследования были искренни.

Его эксцентрическая жена исчезла полгода назад, оставив двусмысленное письмо. Она уходила туда, где обещано все, чего ей не хватало, просила за нее не беспокоиться и не сердиться. Письмо светилось счастьем и оптимизмом, и не было похоже на предсуицидную записку. К тому же человек, готовящийся к смерти, не берет с собой наряды, туалетные принадлежности и наличные деньги. Похищение как будто бы тоже исключалось, за полгода никто ничего не потребовал от Зубарского. В милиции Зубарскому не помогли, заявив, что крепче надо было любить жену, и поскольку какого-либо насилия в обстоятельствах исчезновения, а проще — бегства, не усмотрели, дело то ли быстро закрыли, то ли вовсе не возбудили. Зубарский в общем-то не особенно беспокоился и не сердился, как и хотела беглянка. Но, как он нам заявил, в последнее время он стал чувствовать, что за ним следят, и стал бояться за свою жизнь. Поскольку в милиции его снова отшили, посоветовав сходить к врачу, он пришел к нам.