Н Шитова - Уникум

Лифт, наконец, прибыл, двери открылись, Родион повернулся к ним, сделал шаг и, едва взглянув перед собой, понял, что ничем хорошим его побег кончится не может.

Из лифта выходили двое: лечащий врач Родиона, худощавый молодой доктор Сергей Иванович, а с ним невысокий крепкий мужчина гражданской наружности.

Если бы врач не узнал Родиона, это было бы по меньшей мере странно.

И без того худосочная физиономия Сергея Ивановича вытянулась, брови поползли вверх... Сопровождающий его мужчина, казалось, тоже несказанно удивился.

- Доктор, какого черта... - начал он.

Скорее всего, Сергей Иванович ничего не смог бы ему сказать ни про черта, ни про то, как Родион здесь оказался, даже если бы у незнакомца было время договорить.

Родион, схватив Юльку за вортник халата, из последних сил толкнул

ее внутрь лифта и сам резким рывком вклинился между врачом и его спутником,

разбросав их в разные стороны и наступив кому-то на ногу. Вскочив в лифт,

он ударил кулаком по кнопке первого этажа, и двери со свистом поползли

друг к другу.

Врач и незнакомец с поразительной быстротой отреагировали на бросок

Родиона и одновременно ринулись за беглецами. Мужчина подставил ногу и заклинил двери. Вместе с Сергеем Ивановичем они ворвались в лифт, и когда врач выдернул из двери защемленную полу халата, лифт поехал вниз.

- Куда спешим?.. - грозно дыша, задал вопрос незнакомец. - Куда спешим, Родион Павлович?

Вытащив из нагрудного кармана вишневые корочки, он сверкнул ими и коротко отрапортовался:

- Мартынов, следственный отдел ГУВД... Пришел по вашу душу, еле врача уломал, а вы ноги делаете, Родион Павлович... Нехорошо.

- Нехорошо?! - возмутился Сергей Иванович. - Да ему надо пластом лежать!

Я сейчас за его жизнь отвечаю...

- Что-то непохоже, доктор, что вы хорошо справлялись со своими обязанностями, - процедил Мартынов. - Возвращаемся в палату, и все вопросы будут там...

Родион представил, как его возвращают в койку, как прихватывают за компанию Юльку, начинают задавать вопросы о Страже, о конфликтах с Гильдией и Кошарским...

Лифт уже почти добрался до первого этажа. Родион, стоял, привалившись к стене, и отчаяние вскипало в нем, росло, крепло, начало отдавать в висках покалываниями. Нормального, безболезненного выхода из ситуации он не видел. Сердце Родиона заколотилось где-то в горле, пробиваясь наружу...

И тут кабину затрясло, и немного не доехав до самого низа, лифт встал, вибрируя со скрежетом и треща по всем швам.

Мартынов крепко ругнулся и забарабанил по аварийной кнопке.

Лифт резко дернулся, и гувэдэшника отшвырнуло к противоположной, зеркальной стене, развернуло лицом к стеклу.

Юлька, сжавшаяся в углу, еле слышно вскрикнула...

Врач, бледно-зеленый, словно мертвец, остекленевшим взглядом обводил потолок и стены кабины, и после того, как стыки в углах снова грозно заскрежетали, молча присел на корточки и закрыл голову руками.

У Родиона закружилась голова. Он зажмурился и, раскинув руки, уперся кулаками в стены.

Кабина мерно затрясалась в такт бешенному ритму, в котором Родион с ужасом узнал частоту биения своего собственного сердца. "Господи, неужели это моя работа?" - мелькнула догадка.

Пронзительно завзжала Юлька, Родион открыл глаза и с ужасом увидел,

как что-то невидимое в том самом ритме сердечных сокращений швыряет Мартынова

о зеркальную стену. Некто безжалостный словно чуть отпихивал мента от

зеркала, а потом снова и снова с силой припечатывал его лицом к стеклу.

По зеркалу уже стекали вниз темно-красные кровяные потеки...

Юлька вскочила на ноги, ее мотануло в сторону, и она упала Родиону на грудь, хватаясь за него, чтобы не свалиться.

Родион обхватил ее за плечи, удерживая на ногах, и что было сил ударил кулаком по панели с кнопками. Лифт подпрыгнул и опустился чуть вниз. Двери открылись.

Родион, шатаясь, выбрался в коридор и вытащил за собой девушку.

Ему казалось, что он рухнет прямо здесь, под носом у медработников, снующих туда-сюда, но и сам не понял, как оказался на улице. Видимо, сквозь входные двери он пробегал уже в полуобморочном состоянии.

Свежий воздух наполнил горящие легкие, и Родион почувствовал облегчение. Сбежав с высокого крыльца, он понесся вдоль стены больничного корпуса

туда, где в за чугунной оградкой слышался шум городской улицы.

Не добежав до забора пару шагов, он упал на колени и понял, что больше не встанет. По крайней мере до тех пор, пока сердце не вернется на отведенное ему место в груди. Пока оно колыхалось где-то в дыхательном горле, Родион не мог сделать ни шага.