Н Шитова - Уникум

Она полезла в задний карман брюк, вытащила сложенный в несколько раз газетный лист и запустила им в Родиона:

- На, убедись, придурок!..

Юлька перестала орать так же внезапно, как и начала, резко отвернулась, и, звучно шмыгая носом, принялась вытирать лицо широкой полой больничного халата, злобно бормоча:

- Что с ним будет из-за тебя? Волшебник недорезанный...

Родион развернул газетный лист.

"Вчера после полудня... в своем рабочем кабинете... убит с особой жестокостью... почетный гражданин... знаменитый на всю страну психотерапевт и целитель Джан Серафимович Кошарский... Среди вероятных причин происшедшего называют... обострение внутренних противоречий и конкуренции в среде... Правоохранительными органами разыскивается подозреваемый в преступлении Егор Березин шестьдесят девятого года рождения, брат знаменитого петербургского экстрасенса и телекинетика Родиона Березина..."

- А, ч-ч-черт! - прошипел Родион и швырнул газетенку Юльке.

Она вдруг снова жалобно заплакала, закрыв лицо локтем.

Похоже было, что по больнице гуляли слухи не только о болезни Родиона, но и о смерти Кошарского тоже. Добрая медсестра тоже была в курсе газетных версий, поэтому и ворковала, отводя взгляд.

Родион развернулся и спустил ноги с койки.

- Не оборачивайся! - коротко приказал он.

Стараясь не обращать внимания на шум в ушах и дрожь в коленях, Родион принялся разгребать кучу тряпок на одеяле.

Одеть на себя что-либо подобное для Родиона было низшей точкой падения.

Семейные трусы в огурцах, майка, короткие носки, ношенные кроссовки размера на два больше, чем надо, твидовые серые брюки, рыхлый свитер ручной вязки и потертая на швах джинсовая куртка. Все вещи были в неоднократном употреблении, правда, кто-то их все же постирал и вычистил.

Чертыхаясь сквозь зубы, Родион стал одеваться под затихающие всхлипы Юльки. Шмотки были из разряда презренных, но он смирился. Какая разница, в чем выйти отсюда, лишь бы выйти... Теперь, прочитав газетку, Родион понял, что действительно должен хоть ползком, но выбраться из больницы и отыскать брата.

Процесс давался ему с трудом. Сначала Родион запутался в штанинах брюк, потом долго пробирался в рукава свитера, и пальцы его застревали в неровных петлях... Когда он худо-бедно завершил одевание, перед глазами уже было совсем черно.

С обуванием оказалось еще сложнее. Наклонившись завязать шнурки, Родион потерял равновесие и вынужден был сесть на пол. Кроссовки расплывались перед глазами, и кончики шнурков не попадали в дырочки.

- Что ты копаешься? - недовольно спросила Юлька. Она обернулась и

в нетерпении присела рядом. - Давай, помогу. А то будешь тут рассиживать,

и эта бабка вернется...

- Не надо! - запротестовал Родион. Он вдруг сильно пожалел, что он не Мюнхгаузен. Приподнять себя за волосы и поставить на ноги было бы в самый раз. - Не надо, я сам...

- Надо, Родик, надо, - вздохнула Юлька. - Не бойся, до твоей драгоценной кожицы я не дотронусь.

Она быстро завязала злосчастные шнурки, и Родион, ухватившись за спинку койки, поднялся на ноги.

- Не поймают нас в коридоре? - проговорил Родион, выходя из палаты вслед за Юлькой.

- На этаже четыре грузовых лифта. Выберемся. К тому же погони со стрельбой и пробиванием стен насквозь не предвидится, мы не в Голливуде...

- А по-моему, с грузовыми лифтами у нас с тобой ничего не получится,

- возразил Родион. - Медсестра сказала: скоро обед. Сейчас на этих лифтах тележки с кастрюлями разводить будут...

- Да? - Юлька остановилась и покосилась на Родиона, который шел, придерживаясь за стенку. - Плохо... Про обед я как-то не подумала... Ладно, поедем на пассажирском лифте.

- Слушай, на что тебе лифт сдался?! - рассердился Родион. - Пешком пошли, по лестнице!

- Ну да! Я по лестнице сама поднималась, видела, сколько там народу болтается, это раз... Мы на седьмом этаже. Пока ты вниз сползешь, коньки откинешь, это два... Наконец, вахта внизу как раз перекрывет вход на лестницу, а лифты у них почему-то охраной не охвачены...

- Да у тебя, я смотрю, фундаментальная проработка, - усмехнулся Родион.

- Смейся, смейся, - буркнула она. - Чем насмехаться, лучше ноги переставляй побыстрее...

У лифта они остановились, и Юлька нажала кнопку вызова. Мимо прошла молодая медсестра с тазиком, потом санитарка-уборщица с ведром и шваброй. Ни та, ни другая не обратили никакого внимания на ожидающую лифта девушку в расстегнутом белом халате и подпирающего стену длинноволосого молодого человека в нескладно сидящей куртке и твидовых брюках.