Михаил Шпагин - Почтовый феномен

Только, пожалуйста, не думайте, что путь филателии в чрезвычайно важные для ее становления шестидесятые годы был усыпан одними победами и открытиями. Случались и неудачи, находились и враги, да какие! Один из них в 1864 году (том самом, в котором Жорж Эрпен предложил слово "филателия") опубликовал следующую, достойную внимания мысль: "Пока мы с уверенностью не будем знать необходимость и истинную цель, с которой ищут и собирают гашеные почтовые марки, до тех пор будет основание считать, что это делается с противозаконной целью". Несколько ранее тот же человек публично призывал, опять ввиду логической необъяснимости увлечения, просто-напросто уничтожать гашеные марки - ненужные вещи.

Пора открыть читателю, кто же был этот гений неведения и демон уничтожения. Оба выступления принадлежали Вандалу - да-да, такова была фамилия генерального директора французской почты.

КЛАССИЧЕСКИЙ СЮЖЕТ

Немножко воображения - и мы с вами опять в Лондоне, в гостях у заядлого филателиста. Пока хозяин готовится продемонстрировать нам свое сокровище, гид доверительно сообщает:

- О, у него отличная коллекция! Сами сейчас убедитесь.

На столе появляются альбомы. Осторожно переворачиваем их страницы и везде встречаем одну и ту же марку - однопенсовую темно-розовую выпуска 1858-1864 годов. Полчища юных темно розовых королев, которым нет никакого дела до нас, привычно и чуть загадочно смотрят куда-то вдаль.

Королевы схожи как две капли воды, а вот марки, как мы вскоре замечаем, отличаются друг от друга. По углам на каждой из них стоят латинские буквы в различных комбинациях. Гостеприимный хозяин вручает нам лупу и предлагает повнимательнее взглянуть на рамки. Мы видим, что местами орнамент прерывается, чтобы уступить место цифрам - от 1 до 220. Это номера пластин, с которых печатались экземпляры.

- Сколько же всего разновидностей у этой марки? - невольно вырывается у одного из нас.

- 28 992, - охотно отвечает владелец коллекции и, довольный произведенным эффектом, продолжает: - Поверьте, собрать их все очень нелегко. Одних разновидностей больше, других - намного меньше. Марки с разных пластин ценятся неодинаково, иногда в десятки тысяч раз дороже!

Перед нами одна из так называемых специализированных коллекций. В их основе лежит хронологический принцип систематизации в сочетании со стремлением представить все существующие разновидности.

Первые филателисты действовали с мировым размахом. И неудивительно: ведь, например, с 1840 по 1860 год было выпущено всего 913 марок. По мере того как число их увеличивалось, пришлось ограничиться несколькими странами, затем - одной. Появились специализированные и исследовательские коллекции, охватывающие определенные отрезки времени, и даже отдельные выпуски.

Несмотря на то что о филателии писали, как о модном поветрии, которому одинаково подвержены дети бедняков, седовласые миллионеры и коронованные особы, она привлекала, по сравнению с нынешним временем, очень немногих коллекционеров. Например, первое заседание Московского общества собирателей почтовых марок, состоявшееся в сентябре 1883 года, собрало лишь двадцать человек. И тон в филателии задавали, конечно, не бедняки. Говорят, что член английского парламента Томас К. Тэплинг владел второй по богатству коллекцией в мире. Третьей - сын ювелира, петербуржец Фредерик Брейтфус. Первая же принадлежала знаменитому и непревзойденному Филиппу ля Ренотьеру де Феррари.

Итальянец по рождению, парижанин по месту жительства, он происходил из потомственной банкирской семьи. Марками Филипп увлекся в детстве. Мать, герцогиня Галлиера, охотно водила сына к торговцам филателистическим товаром и приобретала всё, что его интересовало. Она могла не экономить: треть из полученного впоследствии Филиппом Феррари родительского наследства в 300 миллионов крон составляли деньги герцогини.

Коллекция банкирского сына неустанно пополняется. И вот у него уже есть постоянный поставщик, со временем он становится ее смотрителем. Марки хранятся в двух комнатах дома, где живет Феррари. Им было бы тесно в альбомах, поэтому, прикрепленные в два ряда к плотным бумажным листам гашеные и, отдельно, негашеные, миниатюры располагаются в гнездах, на которые разделены полки многочисленных шкафов, опоясывающих стены. Каждый лист упакован в два бумажных конверта, у него - свои шкаф, а в нем своя полка и свое место в гнезде. На самых верхних полках помещались дубликаты.