Михаил Шпагин - Чистосердечное признание или Похождения борзописца, которому не сиделось на месте

Название книжки – не игра фантазии. Автор говорит только то, что сам видел, слышал, чувствовал, без обиняков рассказывает о пишущей братии, которой посвящает сей труд, и надеется, что читателю скучать не придётся.

Реклама от автора

Перед вами изъятые из книжки сюжеты.

Острая фамилия

– Точно знаю – вы фельетонист, поэтому и псевдоним такой острый.

– Не угадали. Шпагин – моя настоящая фамилия, притом старинная, её носил, например, пушкарь города Касимова…

Однако насчёт «остроты» собеседник был частично прав. Достаточно вспомнить изобретателя автомата ППШ. Мой отец и дядя тоже работали над созданием оружия и оба стали лауреатами Сталинских, позднее переименованных в Государственные, премий, причем дядя – дважды.

Зато дедушка Иван по отцовской линии и его предки – из самых мирных Шпагиных. Они жили в Ямской слободе города Владимира. Дом деда стоял недалеко от заставы. Иван и его семья считались коренными жителями слободы, разраставшейся за счёт пришлых без роду-племени, которые могли получить здесь землю и новую фамилию. Её давали по последней семье – так появились новые Шпагины. Коренными жителями они не считались.

Однажды отец отправился в командировку на собственном автомобиле. На улице южного поселка из палисадника пулей выскочила девушка, ударилась головой о фару, упала, вскочила и убежала. Состоялся суд. Избежать столкновения отец не мог, и был оправдан. А ведь могли и наказать чужака!

– Зря вы боялись, – сказал на прощанье судья, – я ведь с вашей машинкой всю войну прошёл, она мне, можно сказать, жизнь спасла.

Он перепутал отца с изобретателем знаменитого ППШ – самым известным из фамилии Шпагиных, только каких именно – не знаю. Изобретатель однажды встречался с отцом, они выяснили, что оба родом из Владимирской губернии, нашли ещё какие-то зацепки и пришли к выводу, что, может быть, и родственники, но дальние. В период работы в журнале «Журналист» меня навестил представитель другой ветви фамилии, произраставшей, кажется, из Сибири. Он считал одним из своих предков героя романа Максима Горького «Мать», упоминал о железнодорожном депо в одном из северных городов, которое носило в тридцатые годы нашу фамилию в честь другого революционера. Называл артистов и деятелей науки.

А теперь о псевдонимах. Существует многотомный словарь, где они собраны. Согласно традиции, каждый может подписать свой труд так, как сочтёт нужным. Я за то, чтобы под каждым материалом стояла подлинная фамилия автора, своего рода личный знак качества – даже если в издании несколько раз повторяется одна и та же фамилия. Однако бывают случаи, когда псевдоним необходим. Например, во время перестройки в журнале «Человек и закон» была напечатана статья с криминальным уклоном об одном известном политическом деятеле. Автор статьи очень рисковал. Поэтому я выписал гонорар на вымышленную фамилию и оплатил в обход платёжной ведомости. Настоящая фамилия журналиста нигде не фигурировала, что в известной степени гарантировало его безопасность. В подобных случаях псевдоним помогает и автору, и редактору, и читателям – всем, кроме негативных героев публикаций.

Судьба действительно одарила меня удачной фамилией. А вот трудившейся вместе со мной в отделе рабочей молодёжи «Московского комсомольца» Зине Деникиной не повезло. Её материалы пользовались у читателей особым вниманием. Кто-то подшучивал, кто-то интересовался – не родственница ли? А однажды, когда Зина с небольшим опозданием приступила к выполнению задания, комсомольский секретарь оговорился и произнёс: «Мы давно вас ждём, товарищ Колчак!»

И даже в области балета…

– Я тебе такое место нашёл – сказка! Открывается журнал «Советский балет». Главный редактор – известная прима. Ты будешь вторым, а фактически первым лицом. Высокий оклад, поездки чуть ли не по всему миру.

– Вы лучше мою жену пригласите. Она балет любит и даже чуть-чуть в нём разбирается.

Думал, заместитель главного редактора журнала «Журналист» Дмитрий Авраамов меня разыгрывает, шутит. А он неожиданно рассердился и даже обиделся:

– Вас никто не заставляет любить балет. Вам предлагают сделать новый журнал. Соглашайтесь, второго такого шанса не будет!

Я догадался, что без меня женили и принялся оправдываться. Мол, мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, с балетом и вовсе незнаком. Сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник.