Андрей Сенчугов - Фантом

– Мне как-то боязно, Вольдемар, – помолчав, сказал верующий Савва. – Выходит, что я так никогда и не попаду в настоящий рай?

– Скорее всего, нет, дорогой Савва. И не потому, что став фантомом, ты потеряешь, образно говоря, свой билет в рай. А потому, что загробной жизни не существует. Но я не буду спорить с тобой насчёт этого, пусть об этом судачат священники и атеисты, у каждого из них найдутся более чем правдоподобные версии в защиту своих убеждений. Я, прежде всего, ученый-практик, ученый-экспериментатор. И для меня гораздо более весомым аргументом является, например, наличие в организме какого-либо человека убийственных вирусов чумы, чем его вера в то, что это кара господня обрушилась на его голову и подвергает мукам за те или иные грехи.

– Ты тоже пил этот эликсир?

– Нет. И возможно не применю его в отношении себя никогда. Лично для себя я в этом не вижу пока никакой необходимости. Но помочь тебе могу.

– Мне нужно подумать, – чуть слышно сказал Савва.

– Думать долго нельзя, ты можешь умереть в любую минуту.

– И всё равно я должен… – прошептал Савва и закрыл глаза.

Шиманский быстро вывернул и сильно сдавил его руку, так что на локтевом сгибе выступила вена. Затем достал приготовленный шприц и сделал умирающему инъекцию в надежде, что еще не поздно.

***

Уже на следующий день Савва как ни в чём ни бывало разгуливал по отряду, удивляя товарищей по оружию чудесным выздоровлением. Но отшучивался и молчал по просьбе Шиманского, так как Вольдемар понимал, что многие захотят попробовать эликсир, а гарантии достойного поведения после смерти никто бы из них не предоставил. Тем более что изготовить прибор, уничтожающий фантомы, Шиманский не мог – для этого ему потребовались бы сложное оборудование, которого у него не было.

Вскоре Савва продолжил выполнять боевые задачи, как и другие подпольщики, внося свой вклад в дело борьбы с фашизмом. Однажды его группа, куда входил и Вольдемар Шиманский, получила задание добыть сведения, касающиеся дислокации одной из пехотных немецких дивизий. Немцы продолжали победоносное шествие по Европе, и помешать им в этом было крайне трудно, несмотря на активные действия со стороны подпольного движения, которое представляло реальную угрозу своими бесконечными вылазками. Нужно было попытаться совершить что-то весьма основательное, чтобы нанести весомый урон захватчикам. В этом деле было бы очень полезным захватить «языка» и узнать от него о численности войск, расположении воинских складов, пароли на постах и так далее.

В один из дней, подкараулив на дороге колонну из трёх немецких легковых автомобилей, которые сопровождал легкий броневик, отряд партизан привел в действие мину. Броневик взорвался и заполыхал в огне. Из разворачивающихся в обратную сторону машин по партизанам открыли огонь. Двум легковушкам удалось скрыться. Третья с пробитыми колесами съехала с дороги и замерла. Завязался короткий бой, в результате которого двое партизан были убиты, как, впрочем, и трое из четверых немцев, ехавших в машине. Оставшийся в живых офицер был тяжело ранен. По нескольким безошибочным признаком было определено, что он знает очень много и представляет большой интерес. Но какой толк от едва дышавшего и начинающего агонизировать «языка»? Предстояло его бросить и вновь уповать на случай – когда-нибудь да и представиться еще такой случай захватить живого офицера, обладающего важными сведениями. Но пока это произойдет, немцы продолжат безнаказанно творить злодеяния. Об этом в эту минуту и говорили между собой оставшиеся в живых партизаны, глядя на умирающего офицера.

Шиманский тоже сокрушался, также как и его товарищи. Оставался, правда, еще один выход: а не вколоть ли этому немцу инъекцию, пока он еще жив? Действительно, вернув офицера к жизни, можно было спасти очень многих, жизнь которых зависела от имеющейся в его голове информации. Действовать нужно было безотлагательно, так же быстро, как в свое время в случае с Саввой. Шиманский, склонившись над немцем, достал коробочку, в которой находился шприц – профессор на всякий случай всегда имел его при себе. Но едва через иглу в кровь офицера просочился эликсир, послышалась яростная стрельба – немцы возвращались с большим подкреплением. Партизаны замешкались, что стоило им гибели, за исключением Саввы и Шиманского, которым удалось впоследствии благополучно вернуться в отряд. Раненого немца пришлось бросить. Напоследок Савва хотел прикончить офицера, но Вольдемар помешал ему сделать это, так как знал, на что способны фантомы. Этим офицером был Курт Зиберт.