Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

Мышонок покосился налево — на окно, потом направо — на дверь.

— Не могу вспомнить. Это солнце все вышибло у меня из головы.

Механик, слушавший этот разговор, отвернулся к стойке.

— Ничего не могу больше вспомнить.

За соседним столиком темноволосая женщина и пришедший с ней блондин тщательно изучали меню.

— Меня послали к докторам! Они сказали, что если перерезать нервы, зрительные и слуховые, отключить их от мозга, то грохот и сияние в глазах, возможно, прекратятся. Возможно? — он поднес руки к лицу. — А эти силуэты людей, которые я пока еще вижу, — они тоже исчезнут? Имя! Скажи мне свое имя!

Мышонок давно уже держал наготове фразу:

— Я извиняюсь, но мне уже пора.

Дэн закашлялся, закрывая уши руками.

— А, это был свинячий полет, собачий полет, полет для авантюристов. Корабль назывался «Рух», а я был киборгом капитана Лока фон Рея. Он повел нас, — Дэн перегнулся через стол — чуть ли — его большой палец коснулся указательного, — чуть ли не в самый ад. И привел обратно. Он сделал достаточно для того, чтобы любой мог проклясть его и этот чертов иллирион. Любой, кто бы он ни был. Откуда бы он ни был. — Дэн закашлялся, голова его затряслась. Руки его, лежащие на столе, подергивались.

Бармен оглядел зал. Кто-то из посетителей знаком потребовал себе еще выпивку. Губы бармена недовольно поджались, но сразу же расслабились, и он только покачал головой.

— Боль, — Дэн поднял голову. — После того как поживешь вот так некоторое время, боль исчезает. Но появляется что-то другое. Лок фон Рей — сумасшедший! Он подвел нас так близко к грани между жизнью и смертью, как только смог. Теперь он бросил меня — мертвым на восемьдесят процентов — здесь, на краю солнечной системы. А куда, — Дэн тяжело вздохнул, — куда теперь денется слепой Дэн?

Неожиданно он ухватился за край стола.

— Куда он теперь денется?

Стакан Мышонка упал на пол и разбился.

— Отвечай!

Он снова качнул стол.

Бармен прошел мимо них.

Дэн поднялся, отшвырнув стул, и протер костяшками пальцев глаза. Он сделал два неуверенных шага через пятно солнечного света на полу. Еще два. За ним оставались большие, каштанового цвета следы.

Темноволосая женщина замерла. Ее спутник закрыл меню.

Один из механиков поднялся было, но другой удержал его за руку.

Дэн ударил по двери кулаком. Потом вышел.

Мышонок огляделся. Осколки все так же лежали на полу, но стало немного легче. Бармен подключил провод к своему запястью, и из динамиков полилась мрачная музыка.

— Выпьешь что-нибудь?

— Нет, — голосовые связки повиновались Мышонку с трудом. — Хватит. Кто это?

— Был киборгом на «Рухе». С неделю назад начались неприятности. Его вышвыривают отовсюду, едва он переступает порог. Думаешь, просто сейчас наняться на корабль?

— Я никогда не летал к звездам, — голос еще не совсем слушался Мышонка. — Всего два года, как получил аттестат. До сих пор меня нанимали только мелкие фрахтовые компании для полетов по треугольнику внутри Солнечной системы.

— Я могу дать тебе совет, — бармен выдернул провод из своего запястья. — Но я воздержусь. Аштон Кларк ходит с тобой. — Он усмехнулся и вернулся на свое место за стойкой.

Мышонок почувствовал себя очень неуютно. Сунув большой палец под ремень, перекинутый через плечо, он поднялся и направился к выходу.

— Эй, Мышонок! Давай, сыграй!

Дверь за ним захлопнулась.

Заходящее солнце золотило вершины гор. Нависший над горизонтом Нептун бросал на равнину рябой свет. Примерно в полумиле виднелись корпуса космических кораблей, стоящих в ремонтных доках.

Мышонок шел мимо то и дело встречающихся баров, дешевых отелей и забегаловок. Потеряв работу и всякую надежду, он часто бывал в этих заведениях, играя там на сиринксе, чтобы прокормиться, и ночуя в углу чьей-нибудь комнаты, когда ему приходилось всю ночь развлекать какую-нибудь компанию. В аттестате почему-то ни слова не говорилось о том, что ему придется заниматься подобными вещами. Все это ему было совсем не по душе.

Он обогнул стену, отгораживающую Геенну-3.

Для того чтобы сделать поверхность спутника Нептуна пригодной для жизни, Комиссия созвездия Дракона решила установить здесь иллирионовые обогреватели, поддерживающие необходимую температуру ядра. Тогда при температуре поверхности около пятнадцати градусов Цельсия, осенней температуре, горы становились источниками атмосферы. Искусственная ионосфера удерживала воздух. Однако вследствие разогрева ядра появились вулканические разломы коры, названные Гееннами и имеющие порядковые номера от 1 до 52. Геенна-3 имела в ширину около ста ярдов, глубину почти в два раза большую (обжигающий жар поднимался со дна разлома) и в длину около семи миль. Каньон мерцал и дымился под тусклым небом.