Павел Молитвин - Отшельник

База, как я и ожидал, оказалась стандартным модулем из пяти этажей, рассчитанным на тридцать человек. Уоттер загнал вездеход в ангар на первом этаже и пригласил меня в кают-компанию. Он старательно играл роль гостеприимного хозяина, но это у него, я заметил, плохо получалось.

Мы поднимались по лестнице в жилой этаж, когда Уоттер сказал:

— Вероятно, кое-что на Базе покажется тебе странным, но ты не удивляйся.

Мы подошли к кают-компании. Уоттер распахнул передо мной дверь. Из комнаты донесся смех. Я шагнул вперед и очутился в шумной компании, состоящей из шести женщин и пяти мужчин. При моем появлении смех прекратился, из-за длинного стола поднялся стройный мужчина с лицом юного бога и провозгласил:

— Пожирателю пространства, Топтателю космических дорог и Асу скоростных перевозок, именуемому Звездным волком, — ура! Все поднялись со стульев и тоже закричали «Ура». Я опешил, попятился, но делать было нечего. Шагнув вперед, я громко приветствовал всех присутствующих.

Уоттер выступил из-за моей спины:

— Вот и отлично! Официальная часть закончилась, можно садиться за стол.

Разговоры, прерванные нашим появлением, возобновились. Мои соседи по столу засыпали меня вопросами о Земле, о полете, подкладывали мне свежий салат, выращенный в местной оранжерее, угощали фирменным соусом, который готовят только на Нелыси, подливали соки, синтезированные здешним агрегатом питания. Сидящая справа от меня девушка, назвавшаяся Стиной, щебетала о протозондах, которые я должен был привезти для успешного завершения ее работы, а мужчина слева, отрекомендовавшийся Виктором Савиным, просил помочь ему развернуть запасные энергоблоки.

Звездный волк вздохнул, взял со столика диктофон и принялся крутить его в руках.

— Я был настолько поражен всем этим, что сначала подумал, не ошибся ли ненароком планетой. Но окружающие определенно говорили, что это Нелысь. Потом мне пришла мысль, что я, возможно, ошибся временем — пилоты Дальнего космоса любят иногда пошутить на этот счет. Но меня здесь ждали, значит, и со временем все было в порядке. Тогда я предположил, что раззявы из Управления просто забыли сообщить мне, что Отшельник теперь не одинок, и на Нелыси ведет исследования экспедиционная группа.

Спрашивать у соседей, в какой экспедиции они работают, было неловко. Я решил, что со временем все выяснится. И все же два обстоятельства смущали: первое, что Уоттер не познакомил меня с присутствующими, а второе, что окружающие люди были уж очень красивы. Мужчины — широкоплечие, с мужественными правильными лицами и перекатывающимися под одеждой мускулами. Женщины — изящны и обаятельны.

Кое-как я поддерживал беседу, разглядывая сидящих за столом. Обед кончился.

Уоттер поинтересовался, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь, но видно было, что он спешит, и я не стал его задерживать. Соседка справа ушла, а Виктор Савин вцепился в меня мертвой хваткой, и ничего не оставалось, как пойти и помочь ему ставить запасные энергоблоки. Мы уже выходили из дверей кают-компании, когда к нам подошла девушка в ярко-алом сарафане и предложила показать мне Базу.

— Нет-нет, Раули. Часа через два наш гость воспользуется твоим предложением, но не сейчас, — взмолился Виктор, и мы двинулись в энергоотсек.

У меня появилась надежда во время работы выяснить хоть что-нибудь. И действительно, я узнал, что на Базе работают две группы ученых. Одну курирует сам Уоттер, и занимается она исследованиями психодинамических процессов в мозгу человека. Вторая, под руководством Елизаветы Изгаровой, изучает проблему моделирования биологических структур. Обе темы мне были незнакомы, и я попросил Виктора рассказать о работе групп поподробнее. Однако тот не выразил готовности и посоветовал обратиться к самому Уоттеру или хотя бы к Раули из его группы.

Мы начали подсоединять новые блоки к системе, и тут я обнаружил, что База не только полностью потребляет всю вырабатываемую энергию, но использует вдобавок и солнечные накопители. Выходит, что двенадцать человек расходуют на свои исследования столько же энергии, сколько тратит небольшой город на Земле. И это при самых скромных подсчетах. Куда же они девают такую прорву энергии? Услышав этот вопрос, Виктор поморщился и буркнул, что энергоемкость экспериментов здесь никто не ограничивает, а он не уполномочен проверять работы Уоттера.

Виктор оказался не слишком разговорчивым собеседником, хотя и молчуном его нельзя было назвать: он, например, сообщил, что родился в Северо-Курильске, работал на Скорпионе, что ему сорок лет, хотя на вид я бы дал не больше тридцати. Словом, он охотно говорил обо всем, что не относилось к Базе. Это меня насторожило. На мой взгляд, противоестественно, когда человек не любит говорить о своей работе. Значит, она ему или не по душе, или…