Эрик Фрэнк Рассел - Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

Он обследовал семьдесят две планеты и достиг заранее запланированной точки, глубоко в тылу врага. Отсюда он должен отправить закодированное сообщение в сторону Ригеля, окруженного постами союзников.

С интервалом в два часа Лиминг передавал единственное кодовое слово “ГЖИ” — “Готов продолжать. Жду инструкций”. На это он мог получить один из двух кратких ответов: или “ВОРС” — “Информации достаточно. Возвращайтесь немедленно”, или “ЖМИ” — “Нам нужны дополнительные данные. Продолжайте разведку”.

Но вместо этого он принял отрывистый звуковой всплеск — краткую серию чисел. Они так быстро сменяли друг друга, что понять их на слух он не смог. Лиминг записал сигналы и прослушал их на медленной скорости. Потом заглянул в книгу шифров и с ее помощью прочел: “47926. Пилоту–разведчику присвоено звание лейтенанта. Действительно со дня получения”.

Лиминг долго изучал радиограмму, перед тем как снова передать “ГЖИ! ГЖИ1”. С удивлением он услышал в ответ “ПСТ!”. Он сделал еще попытку и вновь получил “ПСТ!”. Это двусмысленное междометие привело его в недоумение. Тщательно обдумав ситуацию, Лиминг пришел к выводу, что столкнулся с происками какой-нибудь радиостанции Сообщества, включившейся в игру с целью его запугать. Теоретически противник вряд ли мог это сделать: ведь Лиминг использовал гораздо более высокие частоты, чем диапазон, которым пользовались латиане. К тому же и его сигналы, и ответные были закодированы. И тем не менее кто-то это сделал.

Своим далеким слушателям в окрестностях Ригеля он сообщил интересные подробности о выдающихся способностях майора Сморкуна, истребившего в один присест пудинг со свечами: пусть-ка теперь попробуют разобрать, что к чему. Пусть эти глупцы усвоят, что теперь они имеют дело не с простым пилотом–разведчиком, а с настоящим лейтенантом. Если же это известие перехватит враг, то он, пожалуй, на какое-то время прекратит военные действия, чтобы раз и навсегда разобраться с фокусами таинственного Сморкуна.

Сделав вывод, что домой его не зовут, Лиминг продолжил полет. И лишь через четыре дня, листая от нечего делать книгу шифров, он случайно натолкнулся на слово “IICT!”, которое означала “На ваше усмотрение”.

Он решил, что было бы очень неплохо вернуться домой, имея на счету семьдесят две обнаруженные и обследованные планеты, но если их будет круглое число, а именно — сто, то результаты покажутся гораздо более впечатляющими. Тогда его произведут не меньше, чем в космические адмиралы, а это значит, что он сможет приказать полковнику Фармеру постричься, а командиру Крутту — начистить пуговицы. Он будет расхаживать повсюду, звеня медалями: рядовые и кадеты станут почитать его как святого, а тыловики за глаза станут называть нелестными именами.

Это было так соблазнительно, что Лиминг тут же настроился на желаемый результат — сто планет, и ни на одну меньше! И словно для того, чтобы дать ему возможность поскорее искупаться в лучах собственной славы, в следующей солнечной системе оказались сразу четыре вражеские планеты, что увеличило счет до семидесяти шести. Вскоре Лиминг довел его до восьмидесяти, затем до восемьдесят одной. Первые признаки надвигавшейся катастрофы обнаружились, когда он приближался к восемьдесят третьей планете.

На экранах его радаров светились две точки. Они были крупными, но определить, военные это корабли или торговые, Лиминг не мог. Суда шли строем, направляясь в те места, где он еще не был.

Применив свою безотказную тактику, Лиминг какое-то время просто летел за ними, чтобы выяснить, к какой звезде они направляются, а затем обогнал их. Он настолько вырвался вперед, что их сигналы уже пропали с экранов приборов, как вдруг одна из дюз выкинула свою внутреннюю обшивку миль на сорок назад. Он понял это, когда на пульте управления зазвенел сигнал тревоги, стрелка указателя мощности прыгнула вправо на полшкалы, а стрелка соответствующего термометра поползла к красной отметке, обозначающей температуру плавления.

Лиминг поспешно отключил подачу топлива к вышедшему из строя двигателю. Давление в нем немедленно упало до нуля; температура поднялась на несколько градусов, а потом начала медленно падать.

В хвостовой части корабля находилось двадцать огромных цилиндрических двигателей, окруженных восемью рулевыми, сравнительно небольшого диаметра. Отказ одного двигателя еще не был катастрофой. Это означало только пятипроцентное снижение скорости. На Земле ему говорили, что можно пожертвовать даже восемью двигателями, если они расположены симметрично: тогда его скорость снизится до уровня латиан–ских эсминцев.