Эрик Фрэнк Рассел - Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

У неведомых существ были громкие, гортанные голоса, а их речь на слух очень напоминала земную. Лиминг воспринимал эти таинственные звуки как диалог, который в его сознании превращался в знакомые слова.

Первый голос:

— Майор Сморкун поставил пудинг в печь.

Второй голос:

— Когда Сморкун поставил пару свеч?

Первый голос:

— Вчера поставил пудинг, как всегда.

Второй голос:

— Клянусь, приятель, это ерунда.

Первый голос:

— Пусть съест его скорей зеленый кот.

Второй голос:

— Зачем майору жечь голодный скот?

Следующие десять минут собеседники вели язвительный спор о зеленых котах и голодных скотах, не забывая упомянуть несчастного Сморкуна, его пудинг, гусей и свечи. Лиминг взмок от напряжения, пытаясь вникнуть в аргументы и контраргументы сторон. Наконец, в голове у него что-то щелкнуло, и, настроив свой передатчик на нужную волну, он закричал:

— Эй, вы! Не пора ли вам в конце концов разобраться с этими котами и скотами?

Наступила мертвая тишина. Ее нерешительно прервал первый голос.

— Гнорф, пару свеч и пудинг в печь?

— Ни в коем случае! — крикнул Лиминг, не давая бедному Гнорфу возможности похвастать своими талантами в области запекания свечей в пудинге.

Затем еще пауза, после которой Гнорф обиженно предложил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— А не вымазать ли тебе этим пудингом рот?

— Съешь-ка свечку, идиот! — отпарировал Лиминг, веселясь.

— Слишком толстая, — комментировал первый собеседник.

— Могу себе представить, — согласился Лиминг.

— Шпиц шприц? — Внезапно поинтересовался Гнорф, как бы спрашивая: “Кто там?”.

— Майор Сморкун, — отозвался Лиминг.

По каким-то ему неведомым причинам это имя вызвало долгие споры. Собеседники в подробностях обсудили прошлое бедняги Сморкуна, коснулись его будущих перспектив, но постепенно разговор снова переключился на зеленых котов и голодных скотов.

В какие-то минуты спор разгорелся вокруг таких важнейших проблем, как намерение Сморкуна запечь в пудинге дюжину свеч. Наконец, они достигли в этом вопросе взаимного согласия и перешли к анализу способов бить баклуши. Первый утверждал, что это лучше делать днем, второй настаивал на понедельнике,

— О, господи! — вздохнул в микрофон Лиминг.

Эти звуки должно быть напомнили спорящим, что кто-то находится неподалеку, потому что они внезапно прервали обсуждение, и Гнорф вновь поинтересовался:

— Шпиц шприц?

— Да, ну тебя, лопух, — снова развеселился Лиминг.

— Кто опух? Я опух, энк? — судя по интонации, Гнорф встревожился не на шутку.

— А то кто ж еще! — подтвердил Лиминг. — Энк!

Кажется, это переполнило чашу терпения неведомых собеседников, так как их голоса пропали, а с ними исчезли и гул радиопомех. Похоже было на то, что Лиминг, сам того не подозревая, умудрился сказать что-то из ряда вон выходящее.

Вскоре приемник снова ожил, и теперь уже другой гортанный голос запросил на скверном, но беглом космоарго:

— Чья коабл? Чья коабл?

Лиминг не отвечал. Долгая пауза, затем повтор:

— Чья коабл?

Лиминг не отзывался. Запрос не был закодирован, значит, враг и не подозревал, что где-то поблизости может быть чужой корабль. Караван продолжал безмятежно двигаться вперед, не меняя курса и не проявляя никаких признаков тревоги. Скорее всего, у них не было мощных локаторов, и они просто не могли обнаружить Лиминга. Запрос “Чей корабль?” был сделан скорее наобум, для очистки совести — перед тем, как начать поиски шутника среди своих.

Получив точные данные о курсе противника, Лиминг быстрее молнии промчался мимо него и через некоторое время приблизился к тринадцатой планете. Он изучил ее, отправил информацию домой и взялся за поиски следующей. Это не заняло у него много времени: очередной обитаемый мир находился в ближайшей солнечной системе.

Время шло, Лиминг исследовал уже значительную часть территории, принадлежащей Сообществу. Закончив изучение пятнадцати планет, он почувствовал искушение вернуться на базу для отдыха и техосмотра. Ох, как надоел ему этот полет! Он мечтал ощутить ароматы Земли, вдохнуть свежий воздух и пообщаться с людьми. Но корабль был в отличном состоянии, да и топлива было использовано всего пятнадцать процентов. К тому же Лиминга тешила мысль о возможном продвижении по службе: чем качественнее он выполнит работу, тем больший триумф ждет его по возвращении. Эти веские доводы заставили его продолжить полет.