Эрик Фрэнк Рассел: Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

Блуждая по джунглям, он неожиданно вышел к крайнему отрогу горной цепи. Теперь он тащился по голым скалам, и ничто не защищало его от испепеляющих лучей висевшего в небе огненного шара.

Кто-то, заменивший ему разум, заставлял его подниматься все выше и выше. Он разбил в кровь руки, цепляясь за острые выступы скал, бесконечно падая и поднимаясь. “Попробуй-ка выбраться из ущелья. Старик сказал, что “Стар Куин” уходит в небо. Кто говорит, что Вилл Молит в числе погибших? Выше, выше!”

Миля, ярд, дюйм, все равно сколько там — вверх. Затем отдых и беседа. Еще миля, ярд, дюйм вверх. Дышать с каждым шагом становилось все труднее. Зрение почему-то не фокусировалось, и бывало, что поверхность, по которой он шел, то неожиданно вздымалась перед его глазами, то становилась абсолютно плоской, и он спотыкался, застигнутый врасплох.

Его левое плечо оттягивали книзу две костлявые руки и что-то темное, издавая надоедающие звуки, вертелось у его разбитых ног. Тишина пропала вместе с сознанием. Звуки теперь неслись со всех сторон: с пылающего неба, снизу, из глубин его существа, — разрушая незыблемую тишину этого мира, сменившуюся адской какофонией.

Голова его разрывалась от визга и лая, доносившихся из-под уставших ног, от пульсирующего “уйоум–уйоум”, которое раздавалось с какой-то неведомой точки вблизи огнедышащего светила. А голос гремевший громом в его душе так, что он смог наконец разобрать слова.

ПРИДИТЕ КО МНЕ, ВСЕ ТРУЖДАЮЩИЕСЯ И ОБРЕМЕНЕННЫЕ…

Плевать он хотел на этот голос. Он и прежде не прислушивался к нему. Может, он существует, может нет. Но голос произнес одно слово, заинтересовавшее его. Одно–единственное слово.

“Все”, — сказал голос.

Он никого не отметил особо.

Никому не отдал предпочтения.

Он сказал: “Все”.

“Точно!” — мысленно согласился Молит, и упал головой вперед, как сраженный ударом бык, распростершись среди раскаленных скал. Маленькое существо, скуля, принялось лизать его лицо, а голубое солнце продолжало нещадно выжигать почву чужой планеты.

“Уйоум–уйоум” покинул небосклон и снизился над вершинами, выбросив на тонкой нити нечто, похожее на большого паука, из которого уже на поверхности планеты вышли два человека, одетых в тускло–коричневую униформу. Дышали они через миниатюрные фильтры.

Фини с радостным лаем прыгнул на первого из них, виляя обрубком хвоста. Человек поднял Фини на руки, потрепал за уши и ласково погладил по спине.

Второй подошел к телам, потом вернулся к болтающейся нити и заговорил в микрофон:

— Эл, ты не ошибся. Их действительно двое — один парень тащил на себе другого. — После непродолжительной паузы: — Они могли тут появиться только с той спасательной шлюпки. Жаль, что они не остались там, ведь мы засекли ее, когда она спускалась на поверхность планеты.

— Но мы ее искали десять дней, — донесся голос пилота. — Столько ждать никто бы не смог. Все равно ушли бы в джунгли. — Повременив, добавил: — Я свяжусь с куполом — пусть патруль прочешет весь путь от космошлюпки. Если выжил кто-нибудь еще, то прячется где-то по этому маршруту.

— Кто-нибудь еще? Эти двое мертвее мертвых. Жива только собака.

— Проверить не мешает.

— Смотри сам.

Отойдя от микрофона, говоривший подошел к своему напарнику.

— Этот исполин скончался совсем недавно, — сказал тот. — Удивительно, как ему удалось сюда добраться. Нам не хватило нескольких минут, чтобы застать его в живых. А другой мертв не менее пяти дней.

— Зачем тащить не себе труп?

— Кто его знает. Может, он был его лучшим другом.

— Ты спятил. Кто? Этот китаеза?

Никогда в жизни ничто на заставило его услышать голос, тот голос.

“Все”, — говорит он.

Homo nostpaca (лат.) — человек, сотворивший нас.