Гоар Маркосян-Каспер - Ищи горы

Она встала, вышла в соседнюю комнату и вернулась с большой толстой тетрадью.

— В свое время я собирала все, что известно о Расти. Упоминания в книгах, устные легенды, о нем до сих пор рассказывают легенды… Все — вот в эту тетрадь.

Дан кивнул.

— Да, я знаю. Поэт говорил мне.

— Я внимательно просмотрела ее и… — она открыла тетрадь на странице, аккуратно заложенной самодельной закладкой. — Видишь ли, во времена Расти богатые аристократы часто собирали вокруг себя известных поэтов, музыкантов, художников, в Бакнии искусство всегда ценилось высоко, а тот период в этом отношении был золотым веком, аристократы наперебой зазывали к себе людей творческих, а дружбой с великим Расти гордился даже император. Если б Расти захотел, он мог бы всю жизнь есть и спать в богатейших домах Бакны, но он этого не делал почти никогда, наверно, дорожил своей независимостью… Вообще тогда к подобным вещам относились иначе, Поэт, как ты знаешь, обзывает литературных наемников Лиги придворными поэтами, а ведь придворных поэтов как таковых было очень мало, и их дружно презирали собратья… Так вот, мне попались записи хозяйки одного из таких домов. Послушай, что она пишет. — Дина, близоруко сощурившись, прочла вслух: — «В ту весну у нас в доме часто бывал прославленный Расти»… Она описывает разные его привычки, манеры, всякие связанные с ним эпизоды… — Дина перевернула несколько страниц, — а вот то, что представляет интерес для тебя. «Особенно Расти любил, уединившись в зимнем саду, подолгу разговаривать с потомком одного из древнейших родов Синуки Сатом Виянт, столь же просвещенным и остроумным, сколь элегантным и обаятельным. Это меня не удивляло, ибо Сат Виянт был интереснейшим собеседником. К несчастью, его жена»… дальше неважно, светские сплетни.

— Ты думаешь, Сат Виянт знал что-то о Людях с зелеными глазами и рассказал Расти? Но из чего ты это вывела? Только из того, что он был уроженцем Синуки? Но…

— Погоди. Виянт, родовое имя Сата, в переводе с древнего языка означает «мудрый». Потомки Мудрецов в городах… Ты ведь знаешь, какую роль в средние века играли Мудрецы?

Дан кивнул, и она продолжила:

— Потомки Мудрецов и сами Мудрецы часто награждались баронским титулом, к ним восходит не один род, возникший в Темные века. Я тебя убедила?

— Убедила.

— Если архивы рода Виянт уцелели, их надо искать либо в Синуке, либо здесь, в Бакне.

— Спасибо, Дина, — Дан поймал руку Дины и поцеловал, несмотря на ее смущенное сопротивление.

Дан и Маран стояли в арке Малого дворца Расти и наблюдали за происходящим на площади. Затея Марана была настолько нахальна, что имела шансы на успех. Он решил просто-напросто использовать то обстоятельство, что площадь Расти обделена высоким вниманием, в отличие от Главной, которую с раннего утра до глубокой ночи патрулировали охранники. По выходным там даже стояли бронемобили, топталось оцепление, и злополучная площадь производила впечатление оккупированной территории. Был в этом и некий элемент абсурда — как, впрочем, во многом, что делалось в государстве. В стремлении искоренить некогда узаконенные Мараном «злопыхательские» сборища, на деле своеобразный Гайд-парк, где каждый мог испробовать себя в качестве оратора, напуганные правители, видимо, забыли, что бунт рождает все-таки не земля, а те, кто по ней ходит… наоборот, именно благодаря целеустремленной сосредоточенности Охраны на этих нескольких сотнях квадратных метров, движение «свободных» продолжало существовать, люди собирались то на одной, то на другой улице Бакны, собирались, расходились, прежде чем их успевали разогнать… На улицах, в скверах, парках — правда, не на площади Расти.

Площадь выглядела так же, как два года назад. На восстановленный при Маране Большой дворец руководство Лиги больше не посягало, разрушительных амбиций вообще поубавилось, не трогали и айты, один, правда, остался недостроенным, но второй успели закончить, только вместо множества колоколов, увивавших его прежде, висело лишь три или четыре, сколько именно, Дану отсюда видно не было. Не осмеливаясь останавливаться у подножья айта, чтобы вознести молитву, как того требовали религиозные догматы, верующие тем не менее часто проходили мимо, молясь на ходу в виду святыни. Благодаря этому на площади обычно было многолюдно. Единственное нововведение: Большой дворец был объявлен собственностью государства, о чем возвещали два зеленых флажка, развевавшихся у входа, именно эти флажки отпугивали от площади добровольных ораторов и их слушателей, видевших в них не только знамя, но и знамение. Почти никто не знал, что дворец пустует, как и все прочие здания на площади. Никто, кроме Марана…