Гоар Маркосян-Каспер - Ищи горы

Нет, кое-что, конечно, удалось сделать, это не бросилось в глаза ошеломленному Тонаке, это вообще не бросалось в глаза, но цифры… Подсчеты показали, что умерших и безнадежных в госпиталях было около двух тысяч, а могло быть больше восьми! Не считая тех, кто получил протектор. Не говоря о тех, кто ушел благодаря предупреждению…

Тонака привез Марана с Даном в Бакну на своем служебном мобиле и, прощаясь, сказал дрогнувшим голосом:

— Спасибо, Маран. Благодаря тебе, я смогу умереть с чистой совестью.

С чистой совестью. Вот уж поистине растяжимое понятие! Разве Тонака в свое время не был среди тех, кто способствовал упрочению власти Изия? И пусть впоследствии сам он стал жертвой этой власти! Перманентная расправа со своими — характерный признак любой тирании. Означает ли это, что виновники, став жертвами, автоматически обеляются?

— Маран, — спросил Дан задумчиво, — ты действительно считаешь, что совесть Тонаки чиста?

Маран не успел ответить. Подошел незнакомый человек и предостерегающе прошептал:

— Маран, берегись. В квартале охранники. А улицу, куда вы направляетесь, патрулируют. Я могу вывести вас отсюда дворами. Если доверитесь.

Маран внимательно посмотрел на него и сказал:

— Доверимся. Веди.

Дан свернул в переулок, пересек захламленный двор, пешеходную дорожку, затоптанный газон и оказался у боковой стены дома, где жила Дина Расти. Стена удивила его своей обшарпанностью. Краска во многих местах слезла, кое-где красовались надписи мелом не самого пристойного содержания, кафельные плитки, которыми была облицована нижняя часть здания, потрескались, часть вовсе отвалилась, обнажив грязные пятна от клеящего состава. Под помятыми водосточными трубами красовались обширные ржавые потеки.

Дан обогнул угол и вышел к фасаду. Тут картина была немного лучше, окраску, видимо, недавно подновляли. Дан усмехнулся. Точь-в-точь империя Изия, фасад которой кое-как подправлен Лайвой…

Он предъявил охраннику на входе безукоризненное удостоверение инженера ремонтной конторы и поднялся наверх.

В квартире Дины ничего не изменилось. Изменилась сама Дина — похудевшая, осунувшаяся, с застарелой усталостью в глазах. Она провела Дана в хорошо знакомую ему скудно обставленную комнату, на стене которой по-прежнему висели рисунки, изображавшие дворцы, площади, парки, павильоны, фонтаны, айты — высокие узкие сооружения, увешанные гроздьями прозрачных колоколов, культовые сооружения, как значилось в словаре бакнианского языка, а в середине стояло подобие кульмана, проходя, Дан взглянул на чертеж — это был фасад здания, в чертежах он разбирался слабо, но что-то в едва намеченных очертаниях притягивало взор, особое изящество, присущее стилю Расти и, однако, неуловимо отличное от него.

— В Латании объявили большой конкурс на проект Дворца Правительства, — сказала Дина, перехватив его взгляд, — и я решила попробовать.

— Ты имеешь право участвовать в латанийском конкурсе? — поразился Дан.

— Ну что ты… — она слабо улыбнулась. — Это для себя. Для души.

Дану вдруг стало зябко. Господи, ну и жизнь!.. Вроде бы и Ника живет, и Дина, а если подумать… После смерти Лея… точнее, гибели, такая смерть сродни гибели в бою… она так и осталась одна, наверно, человек моногамный, вроде него самого. Дело, которое она любит и знает… не просто знает, у нее есть талант, Дан это понял с абсолютной ясностью, увидев линии, проведенные ее маленькой рукой с тонкими ломкими пальчиками… дело это выхолощено и упрощено, вместо творчества она вынуждена заниматься рутинным вычерчиванием убогих проектов стандартных Домов, и только приходя после работы в пустую, неуютную квартиру, может помечтать на куске ватмана. Поддавшись неодолимому чувству жалости, он предложил — неожиданно для себя самого:

— Дина, а что если ты слетаешь к нам, на Землю? Встретишься с Никой, посмотришь, как мы живем… — предложил и испугался — какое он имеет право?.. А, впрочем, почему нет? Где же хваленый земной гуманизм?

Но Дина печально покачала головой.

— Я бы с радостью, Дан, но кто меня отпустит? Я же работаю.

— А в отпуск?

Дина смотрела непонимающе.

— Что это? Разрешение отсутствовать на работе? У нас такого нет, ты разве не знаешь?

— Я забыл. Что же, никак нельзя?

— Разве что уехать насовсем.

— А почему бы и нет?

— Ну что ты, Дан! Я не могу. Здесь картины Лея…

— Картины можно взять с собой.

— Можно, но я не имею на это права. Лей… Он бы разгневался. Они принадлежат Бакнии. Лига когда-нибудь уйдет, а Бакния останется. Да и если б я увезла их… Не могу же я увезти дворцы Расти. Не могу увезти и оставить их тоже не могу… — Имя Расти, видимо, напомнило ей о цели встречи. — Да, Дан, я, кажется, нашла то, что тебе нужно. Собственно, поэтому я тебя и позвала.