Роберт Силверберг - А где же Рошар

Роберт Сильверберг

А где же Рошар?

Двигатель взревел столь неожиданно, что Рошар, отброшенный в кресло, завертел головой; как бы отыскивая, кто бы его мог включить. Конечно, никого не было, он стартовал один. Никакие попытки выключить двигатель не привели к успеху, корабль все стремительнее пронизывал пространство. Выручила автоматика. Защита от перегрузки отключила ревущего за кормой монстра, пламя задрожало и скрылось в керамическом чреве. Теперь корабль ,мчался, как брошенный пращой камень. Скорость его была огромной. - Куда же я теперь лечу, - подумал Рошар, выбираясь из кресла и подплывая к пульту, надо бы затормозить этот сумасшедший бег. Но двигатель не включился ни с первой, ни с десятой попытки. Топлива не было. Рошар не хотел в это верить, но это было так - на счетчиках светились нули. Он представил себе траекторию полета: узкую вытянутую петлю, начинающуюся у Земли и устремленную в никуда. - Может еще вернусь в перигей, какая все-таки орбита? Рошар взглянул на - бортовой хронометр - он стоял. Включил электронный хранитель времени - он не работал. Схватился за наручные часы - их стрелки намертво влипли в циферблат. Время на корабле остановилось, но сам он несся с бешеной скоростью: в иллюминаторе проплывали звезды... - И они бесполезны, - подумал Рошар, со злостью глядя на далекие светила. Он вспомнил, как снимали секстант и телескоп, чтобы освободить место, как напихали корабль всякой всячиной для снабжения лунной базы. - Хорошо хоть продуктов вдоволь, на всю базу загрузили, воды и кислорода тоже хватает - подумал он. - Связь, - промелькнула мысль, с Земли или Луны подскажут... Связи тоже не было. Рошар проверил отсек за отсеком работало все, что было связано с жизнью: действовала система терморегулирования, осуществлялась "регенерация воды и кислорода, готовилось трехразовое питание. Не. было топлива, не было связи, не было времени, не было ни дня, ни ночи. Мгновения сливались в одну бесформенную, безликую, липкую массу, в которой барахтался Рошар. - Летящая тюремная камера, да и только, - еще сохраняя присутствие духа размышлял он, - ладно надо поесть. Он уселся за стол, отменно поел, выпил банку пива, устало прикрыл глаза. Ему снилась родная Бретань, море, залив, песок на берегу и любимая Жаннет... Он был молод, капитан Рошар, ему было всего 28 лет. Проснулся он, как от толчка, резко выпрямился и долго не мог понять, где он и что с ним. потом вспомнил. Бессилие душило его, превращаясь в нестерпимую злобу, злоба переросла в ярость. Рошар бросился к пульту и вжимал, вжимал со всей силой кнопку включения двигателя, но тот по-прежнему был мертв. В танках корабля топлива не было, а на счетчиках сияли нули. Рошар размахнулся, и брызги стеклопластика разлетелись в стороны. Нули больше не горели, но топлива от этого не появилось. Обессилев от этой вспышки гнева, Рошар снова заснул. Сон был короткий, осколок коснулся его лица, и он открыл глаза. - Сколько Я спал, час, два, шесть? Рошар не мог отвязаться от настойчивой мысли: СКОЛЬКО? . Он потерял время и пытался найти хоть какую-то ниточку, чтобы все же понять : сколько прошло времени. А время шло, бежало, летело, стояло на месте и было неподвластно Рошару, он жил вне времени, отдельно от него, и сознание не могло постичь его течения. Еда, сон, сон, еда, звезды в иллюминаторе, тоска по Земле, воспоминания, воспоминания, сон, еда, еда, сон... Рошар летел среди ярких красивых звезд, для него не было ни дня, ни. ночи, для него был полет и звезды. Рошар летел, стараясь подчинить себя обстоятельствам, но мысль: - Сколько я лечу. все настойчивее стучала молотком в его голове. Эта мыcль становилась все навязчивее и навязчивее и, казалось, в мире нет более. существенного, лишь бы узнать: сколько? Этот вопрос преследовал его даже во сне. Он задавал его и вслух и про себя. Биоритм, взращенный Землей, был потерян, жизнь его не подчинялась земным часам. Рошар сходил с ума от потери времени Чтобы хоть как-нибудь вернуть себе время, он все чаще и чаще начинал считать пульс: с...раз, два, три... пятьдесят шесть. . - Вот и минута, - радовался пилот, вот вторая, третья... пять, десять минут, двздца ть. Он долго проси живал, держа руку на пульсе и с каким-то исступлением подсчитывал его. Он жил с временем, он был не один. Но надо было что-то сделать, руки Рошара оказывались занятыми, пульс исчезал, соприкосновение с временем кончалось. И опять тоска и бессилие наполняли его. Однажды, проснувшись, Рошар решил поесть и набросился на еду, но оказалось, что желудок eго еще полон, прошло слишком мало времени.