Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Наконец, он обрел голос.

— Как ваш бок? — спросил он как можно более безразличным голосом.

Мистра сделала нетерпеливый жест.

— Ах это. Прошлой ночью уже все зажило.

На ней был зеленый костюм, который очень шел к ее глазам. Эффект был просто пугающим; она вся будто светилась.

Он удержался, чтобы не сказать об этом вслух. Вместо этого он сказал:

— Я полагаю, вы понимаете, что вам нужно многое объяснить.

Он заметил, что она напряженно смотрит на входную дверь здания. Не глядя на него, она сказала:

— Мы можем поговорить, когда войдем. Пожалуйста, давайте не будем тратить время.

Стивенс сказал:

— Вы имеете в виду, что кто-то может вам помешать войти в вашу квартиру?

— Этого не случится, если со мной рядом будет мужчина.

Мистра начала выходить из машины.

— Пойдемте! — сказала она.

Никто не попытался остановить их. Стивенс, который предыдущей ночью был занят тем, чтобы его никто не увидел, на сей раз был удивлен тем, что смог разглядеть. Потолки были высокие и с удивительно замысловатой отделкой. На полу лежали ковры, которые, видимо, стоили тысячи долларов.

Лифт остановился на третьем этаже, и они прошли вдоль широкого коридора, освещавшегося невидимыми глазу светильниками, которые бросали холодный голубоватый свет на стены и потолок. Мистра постояла какое-то мгновение у двери из прозрачных стеклянных пластин. Стивенс увидел через эту дверь вторую, непрозрачную, которая, казалось, была сделана из металла. Ее ключ скользнул в почти невидимую замочную скважину наружной двери. Она открылась с каким-то хрипящим звуком.

Она вошла внутрь, Стивенс последовал за ней. Она подождала, пока входная дверь не закроется за ним, потом отперла внутреннюю дверь, которая выходила в коридор, где был необычно высокий потолок — около пяти метров, как прикинул Стивенс.

И в комнате, в которую они вошли, потолки были такие же. Стивенс увидел, что Мистра бросила свое боа и сумочку на стул и направилась, видимо, к встроенному бару.

Стивенс достал свой «намбу».

— Думаю, мне лучше осмотреть квартиру.

— Нет необходимости, — сказала Мистра, не поворачиваясь. — Здесь мы в безопасности.

Ее уверенность не убедила его. Он быстро прошел по коридору, который вел в спальни, каждая со своей ванной. Лестница в конце холла вела к запертой двери. Стивенса поразило, что дверь была металлическая и выглядела очень тяжелой.

Он вернулся в гостиную и прошел во второй коридор, который, похоже, был музыкальным холлом. В стеклянных шкафах от пола до потолка стояли альбомы пластинок.

Но это была стена напротив двери. Справа располагалась видимо встроенная электронная аппаратура: проигрыватель, телевизор, радио и еще, как он определил почти сразу, радиопередатчик. Он покачал головой, повернулся и увидел у стены слева книжные шкафы.

Там стояло много книг, а ему было очень интересно узнать, что Мистра любит читать. Первые полки, с этой точки зрения, его любопытство не удовлетворили. Это были научно-технические книги, как он понял, сотни книг.

Он быстро двигался вдоль полок и подошел к тем, на которых были книги по истории, половина из них на испанском. Он прочел заголовки: «История испанской цивилизации в Америке», «Попул Ву», «Испанское влияние в старой Мексике», «Возникновение Альмиранта», «Танекила Смелый», «История Большого дома».

Звон бокалов, донесшийся из гостиной, положил конец его исследованиям. Звук напомнил ему, что красивую женщину нельзя надолго оставлять одну, если только ее интерес не обращен в другую сторону — к другим мужчинам. Она стояла у бара, доставая бутылки.

Когда он вошел, она спросила:

— Сначала любовь или выпивка?

Стивенса поразило такое прямое приглашение. Он произнес дрожащим голосом:

— Вы у меня опять в долгу?

— Понятно, — беззаботно обронила она, — этот ликер вас в данный момент не привлекает. — Она вышла из-за стойки бара. — Пусть будет так. Но я надеюсь, вы проведете Рождество со мной и мы сможем выпить попозже. — Она взяла его за руку и потянула за собой. — Моя спальня вон там.

Когда они уже лежали в объятиях друг друга, она прошептала:

— Помни, что все мои раны уже залечены. Со мной не нужно обращаться, как с корзинкой с яйцами, которые могут разбиться.

Стивенс почувствовал раздражение.

— Ты не можешь быть просто женщиной, вместо того, чтобы давать указания? Я уверен, ты понимаешь, что с тобой обращаются как надо.

Она помолчала, а потом сказала: