Роберт Силверберг - Вниз, в землю

- ..более сложно, чем могло бы показаться, - достигли его сознания слова Ван Бенекера.

- Извини. Я прослушал, что ты сказал.

- Неважно. Мы здесь любим теоретизировать - та сотня, что от нас осталась. Когда ты хотел бы отправиться на север?

- Хочешь от меня поскорее избавиться, Ван?

- Я просто хочу все спланировать, приятель, - слегка обиженно ответил Ван Бенекер. - Если ты собираешься остаться, нужно позаботиться о пропитании для тебя, и...

- Я отправлюсь сразу же после завтрака, если ты объяснишь, как добраться до ближайшего стойбища нилдоров. Я хочу получить разрешение на свое путешествие.

- Двадцать километров на юго-восток. Я бы тебя подбросил на вездеходе, но, понимаешь - туристы...

- Не мог бы меня подвезти какой-нибудь нилдор? - спросил Гандерсен. Впрочем, если с этим слишком много хлопот, то потащусь сам, ничего не поделаешь.

- Я все устрою, - заверил Ван Бенекер.

Через час после завтрака появился молодой самец - нилдор, чтобы отвезти Гандерсена в стойбище. В прежние времена Гандерсен просто забрался бы ему на спину, но теперь он чувствовал, что должен представиться. "Нельзя требовать, чтобы самостоятельное, разумное существо везло тебя через джунгли, - думал Гандерсен, - не проявив по отношению к нему элементарной вежливости".

- Я Эдмунд Гандерсен, однажды рожденный, - сказал он, - и желаю тебе, мой любезный попутчик, многих счастливых повторных рождений.

- Я Срин'гахар, однажды рожденный, - вежливо ответил нилдор, - и благодарю тебя за добрые пожелания, мой любезный попутчик. Буду служить тебе по своей воле и без принуждения, и жду твоих приказаний.

- Я должен поговорить с многократно рожденным и получить разрешение на путешествие на север. Этот человек говорит, что ты можешь меня к нему отвезти.

- Это возможно. Сейчас?

- Сейчас.

У Гандерсена был только один чемодан. Он положил его на широкий зад нилдора, а Срин'гахар тут же поднял хвост, чтобы придержать багаж. Затем он опустился на колени, а Гандерсен с соблюдением надлежащего ритуала уселся на нем верхом. Тонны мускулов поднялись и послушно двинулись в сторону леса. Все было почти так же, как и раньше.

Первые километры пути среди все более густых зарослей деревьев с горькими плодами они проделали молча. Постепенно Гандерсен понял, что нилдор не будет говорить, если не начать разговор самому, и сказал для завязки, что десять лет тому назад жил на Белзагоре. Срин'гахар ответил, что знает об этом, и помнит его со времен правления Компании. Речь нилдора напоминала носовое ворчание и хрюканье без всяких оттенков, и было неясно, вспоминает ли нилдор Гандерсена с удовольствием, с отвращением или безразличием. Гандерсен мог бы сделать какие-то выводы по движениям гребня на голове Срин'га-хара, но сейчас это было невозможно. Сложная дополнительная система общения нилдоров, к сожалению, не была достаточно развита для удобства пассажиров. Кроме того, Гандерсен знал лишь несколько из практически неограниченного числа дополнительных жестов, впрочем, большинство из них он забыл.

Нилдор казался ему достаточно дружелюбным.

Гандерсен собирался воспользоваться поездкой, чтобы вспомнить нилдорский язык. Пока что у него шло неплохо, но он понимал, что в беседе с многократно рожденным ему потребуется все знание этого языка.

- Я правильно говорю? - то и дело спрашивал он. - Пожалуйста, поправь меня, если я ошибаюсь.

- Ты говоришь очень хорошо, - отметил Срин'гахар.

Язык, в сущности, не был трудным. Словарь его был невелик, а грамматика проста. Глаголы не спрягались. Слова формировались простым соединением значащих слогов, и сложное понятие, например, "прежнее пастбище стада моего супруга", звучало как длинный ряд хриплых звуков, не прерывавшихся даже короткой паузой. Речь нилдоров была медленной и монотонной, она содержала низкие вибрирующие звуки, которые землянину приходилось извлекать из глубины носа; переходя с нилдорского на любой земной язык, Гандерсен испытывал ни с чем не сравнимое облегчение, словно цирковой акробат, внезапно перенесшийся с Юпитера на Меркурий.

Срин'гахар шел по тропе нилдоров, а не по одной из старых накатанных дорог Компании. Гандерсену приходилось наклоняться под низко свисающими ветвями, а один раз дрожащая лиана-никаланга обвилась вокруг его шеи. Он быстро разорвал ее, ощутив жуткие холодные объятия. Оглянувшись, он увидел, что лиана набухла от возбуждения, покраснела и раздулась - так на нее подействовало прикосновение кожи землянина, Вскоре влажность воздуха в джунглях достигла предела, испарения начали выпадать крупными каплями. Было так душно, что Гандерсен с трудом дышал, а по телу стекали струи пота. Вскоре они пересекли старую дорогу Компании, которая уже так заросла, что еще год, и от нее не останется и следа.