Роберт Силверберг - Вниз, в землю

Роберт СИЛВЕРБЕРГ

ВНИЗ, В ЗЕМЛЮ

Перевод с английского К.Плешкова

Кто знает дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?

Экклезиаст 3:21

ГЛАВА ПЕРВАЯ

И все-таки он вернулся на Мир Холмана. Почему - он не мог бы с уверенностью ответить. Может быть, его неумолимо влекла туда какая-то неведомая сила, может быть, прежние чувства, а может быть, просто глупость. Гандерсен никогда не собирался вновь посетить эту планету и, тем не менее, оказался здесь. Он ждал посадки. Прямо за иллюминатором - казалось, можно дотянуться рукой - лежал мир чуть побольше Земли, мир, который отнял у него лучшее десятилетие жизни, мир, где он узнал о себе то, чего предпочел бы не знать. Замигала красная лампочка. Корабль скоро пойдет на посадку. И все же, вопреки всему, он вернулся.

Гандерсен смотрел на саван облаков, простиравшийся над зоной умеренного климата, на большие расползающиеся ледяные шапки, на извивающийся синей лентой пояс тропиков и вспоминал о поездках через Море Песка в ослепительном блеске рассветного светила, о том, как плыл по молчаливой черной реке под балдахином дрожащих листьев, остроконечных, как стилеты, о золотистых коктейлях на веранде станции в джунглях в Ночь Пяти Лун, когда рядом сидела Сина, а в зарослях ревело стадо нилдоров. Это было давно. Теперь нилдоры снова стали хозяевами Мира Холмана. Гандерсену трудно было с этим примириться. А может быть, именно поэтому он и вернулся - чтобы увидеть, чего сумели добиться нилдоры.

- Вниманию пассажиров, - раздался голос из громкоговорителя. - Через пятнадцать минут мы выйдем на орбиту Белзагора. Просим занять свои места, застегнуть предохранительные сетки и приготовиться к посадке.

Белзагор. Так теперь называлась эта планета. Местное название, собственное слово нилдоров. У Гандерсена оно вызывало какие-то ассоциации с ассирийской мифологией. Естественно, это было "облагороженное" произношение, у нилдоров оно звучало примерно как "Бллзгрр". Значит, Белзагор. Так он и будет называть эту планету, раз она теперь носит это имя и раз от него этого ожидают. Он всегда старался не обижать инопланетные существа без необходимости.

- Белзагор, - сказал он. - В этих звуках есть что-то необычное, верно? Их приятно выговаривать.

Пара туристов, сидевшая рядом с ним, охотно согласилась, - они поддакивали всему, что говорил Гандерсен. Муж - полноватый, бледный, чересчур изысканно одетый - добавил:

- Когда вы были здесь в последний раз, она называлась Мир Холмана, если не ошибаюсь?

- О да, - ответил Гандерсен. - Но это было в старые добрые имперские времена, когда землянин мог назвать любую планету, как ему заблагорассудится. Теперь этому пришел конец.

Жена туриста плотно сжала губы, так что они превратились в тонкую, жалостливую полоску. Гандерсен испытывал некое извращенное удовольствие в том, чтобы ей надоедать. В течение всего полета он разыгрывал перед этими туристами роль героя из романа Киплинга, изображая бывшего колониального чиновника, который едет посмотреть, что успели натворить предоставленные самим себе туземцы; это не вполне отражало его истинные намерения, но порой неплохо было носить маску.

Туристы - их было восемь - смотрели на него со смешанным чувством благоговейного трепета и презрения, когда он гордо расхаживал среди них высокий, загорелый человек, на черты которого наложили отпечаток годы, проведенные вне Земли. Он им не нравился, и в то же время они знали, что он страдал и тяжко трудился под чужим солнцем - в этом было нечто романтическое.

- Вы остановитесь в гостинице? - спросил муж-турист.

- О, нет. Я еду прямо в джунгли, в сторону Страны Туманов. Вон, видите это скопление облаков в северном полушарии? Очень крутой температурный режим - тропики и арктика практически рядом. Туман. Дождь. Вас повезут туда на экскурсию. У меня, к сожалению, дела.

- Дела? Я думал, что получившие независимость миры остаются вне сферы экономических связей, что...

- Это не торговые дела, - сказал Гандерсен. - Сугубо личные. Кое-что из того, что я не успел закончить во время пребывания здесь по делам службы.

Красная лампочка снова замигала, на этот раз ярче. Он пошел в каюту, чтобы приготовиться к посадке. Его окутала напоминавшая паутину ткань. Он закрыл глаза и ощутил толчок - включились тормозные двигатели. Корабль опускался на поверхность планеты, а Гандерсен покачивался в предохранительной сетке, защищенный от неприятных последствий изменения силы тяжести.