Роберт Силверберг - Вниз, в землю

- Почему нас должен потрясать вид насильственной смерти? - ответил Срин'гахар. - В конце концов, у малидаров нет г'ракх, а сулидорам нужно есть.

- Нет г'ракх? - удивился Гандерсен. - Не знаю такого слова.

- Это определенное свойство, которое отличает существ, имеющих душу, пояснил нилдор. - Без г'ракх ты всего лишь животное.

- У сулидоров есть г'ракх?

- Естественно.

- И у нилдоров, конечно, тоже. А у малидаров нет. А у землян?

- Но ведь совершенно ясно, что у землян есть г'ракх.

- И можно свободно убивать существа, которые не обладают этим свойством?

- Если возникнет такая необходимость, то можно, - ответил Срин'гахар. - Это же так просто. Разве в вашем мире не существует такого понятия?

- В моем мире, - ответил Гандерсен, - существует лишь один вид, обладающий г'ракх, и поэтому, может быть, мы уделяем этим проблемам мало внимания. Мы считаем, что все, кто не принадлежит к нашему виду, лишены г'ракх.

- Значит, именно поэтому, когда вы оказываетесь в другом мире, вам трудно определить, есть ли г'ракх у других существ? - сказал Срин'гахар. Можешь не отвечать, я понимаю.

- Можно еще вопрос? - продолжал Гандерсен. - Что здесь делают сулидоры?

- Мы позволяем им здесь быть.

- Раньше, когда Компания управляла Белзагором, сулидоры никогда не покидали Страну Туманов.

- Тогда мы не разрешали им приходить сюда.

- А теперь разрешаете. Почему?

- Потому что теперь это не доставляет нам хлопот. Раньше были трудности.

- Какие трудности? - допытывался Гандерсен.

- Тебе нужно спросить об этом кого-то, кто был рожден больше раз, чем я, - мягко ответил Срин'гахар. - Я - лишь однажды рожденный, и многое кажется мне странными, так же, как и тебе. Смотри, уже вторая луна! Когда взойдет третья, мы будем танцевать.

Гандерсен поднял взгляд и увидел небольшой белый диск, быстро двигавшийся над вершинами деревьев. Пять лун Белзагора вращались по разным орбитам - ближайшая у самой границы Роша, самая дальняя же едва была видна. На ночном небе обычно светили только две или три луны. Орбиты четвертой и пятой лун были настолько вытянуты, что на большей части планеты эти луны вообще не были видны, а в оставшейся зоне появлялись не более трех-четырех раз в год. В одну ночь каждого года все пять лун можно было увидеть вместе, но только в пределах десятикилометровой полосы, шедшей под углом в сорок градусов к экватору с северо-востока на юго-запад. Гандерсен видел Ночь Пяти Лун лишь единственный раз в жизни.

Нилдоры начали перемещаться в сторону озера. Появилась третья луна, двигаясь с юга на север.

Значит, он снова увидит, как они танцуют. Один раз ему уже пришлось наблюдать эту церемонию - в начале его карьеры, у Водопадов Шангри-Ла, в северных тропиках. В ту ночь нилдоры собрались по обоим берегам реки Мэдден, и в течение нескольких часов после наступления темноты сквозь рев водопада доносились их крики. Курц, который тогда работал в Шангри-Ла, предложил посмотреть "это представление" и повел Гандерсена в ночную темноту. Это было за шесть месяцев до эпизода на биостанции, и Гандерсен тогда еще не был знаком со странностями Курца. Однако он быстро понял это, как только Курц присоединился к танцующим нилдорам. Огромные существа, встав полукругами, двигались вперед и назад, пронзительно трубя и топая так, что отдавалось эхом. И вдруг Курц оказался среди них. На его обнаженной груди в свете луны блестели капли пота. Он танцевал самозабвенно. Так же как нилдоры, он ревел, топал ногами, подбрасывал вверх руки, крутился и подпрыгивал. Нилдоры окружили его, оставив, однако, достаточно места, чтобы он мог продолжать свой безумный танец. Они приближались к нему и отдалялись, и возникало впечатление некой пульсации как будто сжималась и разжималась какая-то дикая мощь. Гандерсен стоял, охваченный непонятным страхом, и не пошевелился, когда Курц крикнул, чтобы он присоединялся к нему. Он смотрел, и ему казалось, что проходят часы. Он чувствовал себя, как загипнотизированный топотом танцующих нилдоров. Наконец, ему удалось преодолеть транс, и он поискал взглядом Курца; тот продолжал дергаться, как марионетка, которую тянут за невидимые нити, и несмотря на свой высокий рост, выглядел среди нилдоров жалкой, хрупкой фигуркой. Курц не слышал Гандерсена и не обращал на него внимания. В конце концов Гандерсен один вернулся в дом и лишь утром нашел изможденного и утомленного Курца, который сидел на скамейке, глядя на водопад.

- Ты должен был остаться. Ты должен танцевать, - прошептал Курц.