- Вот что, - сказал он вдруг напрямую, - кажется мне, что вы неверно представляете, куда вы попали. Это не "ментовка", и мне дела нет то того, что вы кого-то там замочили. Мы не занимаемся "уголовщиной". Но и успокаивать вас зря я тоже не буду: вы оказались в плохое время в плохом месте. Я даже не знаю, что вам сейчас поможет. Если вы мне расскажете, как вас угораздило вляпаться в эту скверную историю, я вас, может быть, и вытащу.
Во всяком случае, одно я вам обещаю твердо: то, что вы скажете, дальше этих стен не выйдет.
И тогда, как полковник Зислис и рассчитывал, один из парней долговязый племянничек Артема Артемовича Власова - заговорил, косноязычно, сбивчиво, заикаясь и постоянно повторяя одно и то же: "Мы не хотели его убивать..."
Они не хотели его убивать, это получилось само собой. Они, эти пятнадцатилетние парни, были активистами движения "За чистоту нации", против чужаков всех мастей и расцветок. В штабе движения постоянно составлялись списки таких чужаков, которых следовало "навестить". Что означало это "навестить", догадаться было нетрудно. Чем "провинился" перед движением жилец, никто определенно сказать не мог: он не был ни негр, ни еврей, ни "лицо кавказской национальности", и все же не оставалось никаких сомнений, что он "чужой". (Они и не догадывались, насколько были близки к истине.)
Сценарий "навещений" был предельно прост: двое активистов - обыкновенно ночью - заставали "клиента" врасплох, запугивали его до смерти и обещали понаведаться через недельку: недельный срок давался для того, чтобы "клиент" успел подыскать себе другое место жительства. Если "клиент" упорствовал в своем неразумном желании проживать там, где ему хочется, к нему применяли более жесткие меры воздействия. Но никогда не доводили дело до грубого физического насилия и, уж тем более, до убийства.
- Не знаю, как это получилось, - всхлипывал потерявший всякое самообладание парень. - Как будто что-то нашло... затмение какое-то...
Сначала они "мирно" разговаривали, причем им показалось, что клиент плохо понимает по-русски, и это их распалило. Кирик (второй парень) достал ножик и принялся водить им перед лицом "клиента". Но и на это он реагировал как-то вяло, и тогда они поняли, в чем причина: полупустой шприц. Этого они потерпеть, разумеется, уже не могли и принялись за бедолагу всерьез. Когда его цепляли к батарее, он даже не сопротивлялся. Ну, они его немного постругали ножиком. По очереди. А он хоть бы хны. Вот тут-то и нашло на них то самое "затмение". Кирик всегда носит с собой дверную цепочку, так, на всякий случай, а вдруг пригодится. Вот и пригодилась... Опомнились, когда было уже поздно.
Таков был рассказ этих горе-радетелей "за чистоту", и Зислис рассказу этому, в общем и целом, поверил. А "затмение" еще и более того - взял на заметку. Может быть, именно это "затмение"
и убедило его в подлинности всего рассказа.
Сейчас, получив признание, полковник Зислис не испытывал к этим здоровым лбам ничего, кроме гадливости и отвращения. Он вызвал из коридора Никиту и приказал увести задержанных.
Неожиданный гость
Когда он пришел с обеда, Вася Скоробогатов был уже на месте. Он принес план ресторана "Кегельбан" и сказал, что лично осмотрел окрестности. Внутрь он заходить не стал - вахтер все равно бы не пустил, а показывать удостоверение и светиться раньше времени было бы не разумно. Помимо парадного входа, в ресторане имелись еще два: черный и боковой. Там Вася предлагал поставить по три бойца с автоматами. Сам он проводит Павла Игоревича до центральных дверей и будет ждать с ребятами его вызова. Буде вызов получен, они врываются внутрь и берут Шведа.
Сложив план, Вася вдруг самым что ни на есть просительным тоном проговорил:
- Павел Игоревич, разрешите, я вместо вас пойду, а?
Но Зислис не разрешил.
- У тебя всё?
- Да, совсем забыл. Вас некий майор милиции разыскивал. Говорит, что по очень важному делу.
- Он не назвался?
- Почему же. Фамилия - Дубинин.
Полковник нахмурился. Где он слышал это имя? Совсем недавно...
Ну, конечно же, - майор Дубинин!.. Тот самый, который вел это дело. Что ему могло от меня понадобиться?
- Он не говорил, зачем я ему нужен?
- Нет. Сказал, что должен поговорить лично с вами. Мне его голос показался очень странным. Как будто ему пистолет к уху приставили.
- Вот как? Будет звонить, немедленно соедини меня с ним.
- Слушаюсь, Павел Игоревич.
Это неожиданное возникновение майора Дубинина из небытия не предвещало ничего хорошего. Зислис вдруг поймал себя на том, что не может думать ни о чем другом. Он даже делать ничего другого не мог, кроме как ждать, нервно ходить по кабинету из угла в угол и поглядывать не телефон. Это неприятно его удивило. Сроду он не был неврастеником.
Читать дальше