В прихожей, как в обыкновенной казарме, пахло сапогами и застарелым потом. Вот тебе и иной мир: Антонов даже разочаровался. - Подождите здесь, - сказал майор. Сам он прошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Младший лейтенант остался возле входной двери, за спиной у Антонова. Антонов принялся разглядывать лейтенанта, сидевшего на стуле. Интересно, что было бы, если я сейчас повернулся и вышел. Вот так просто повернулся, отодвинул младшего лейтенанта в сторону и вышел. Дверь приоткрылась, и майор выскользнул из нее. - Проходите, - сказал он. Комната была большая и почти совсем пустая. Обои на стенах выцвели, только в углах насмешливо топорщились яркие квадраты, еще недавно прикрытые мебелью. Теперь в комнате стоял лишь огромный письменный стол, на котором лежала одинокая папка с тесемками, да сиротливо жался к противоположной стене черный кожаный диванчик. Окно было распахнуто настежь, и перед ним стоял табурет. За столом сидел полковник разведывательной службы. У него было тяжелое анемичное лицо и короткая седая стрижка. - Антонов, Павел Николаевич? - спросил он, раскрывая папку и бегло просматривая первую страницу. - Он самый, - не по уставу ответил Антонов. Полковник поднял на него удивленные бледно-голубые глаза. - Командир второй танковой роты четвертого батальона капитан Антонов. И - странное дело - взгляд у полковника потеплел. Полковник кивнул на табурет. - Присаживайтесь, Павел Николаевич. Вы на меня не сердитесь, - сказал он вроде как даже виновато. Теперь Антонову настала очередь удивляться. Полковник вдруг вскочил и нервно прошелся по комнате. Антонов тоже поднялся. - Черт, не могу я так! - Полковник остановился перед Антоновым, одно веко у него неприятно подергивалось. - Ты меня не помнишь, Паша? Ну, посмотри: посмотри внимательней. Он жадно впился глазами в лицо Антонова. - Ведь это ты: я чувствую, что это ты: Ну? - спросил он с надеждой. Узнал? Антонов медленно покачал головой. Полковник постоял перед ним еще несколько мгновений, и Антонов явственно видел, как с каждым мгновением угасает в его лице надежда. - Хорошо, - сухо сказал полковник, помрачнев. Он вернулся за стол и, достав из папки пачку больших фотографий, не глядя протянул их Антонову. Ознакомься. Антонов взял их левой рукой - он был левша. Это обстоятельство не ускользнуло от полковника, он прищурился, но ничего не сказал. На фотографиях крупным планом в разных ракурсах была изображена мужская голова с очень аккуратным круглым отверстием в виске. Мужчина как две капли воды походил на Антонова. К одной фотографии скрепкой крепился вырванный из большого блокнота листок. - Читай, читай, - нетерпеливо сказал полковник. На листке размашистым почерком было написано: "Антонов П.Н. Казань, Танковое училище, 15 янв., 2001 г. 16-55. Пациент лежит лицом вниз, около головы обледенелая лужа крови. Больной перевернут на спину, зрачки широкие, реакции на свет нет, пульсации нет, самостоятельное дыхание отсутствует. В области правого виска огнестрельная рана, кровотечения из раны нет. Выраженный цианоз лица. Реанимация. Непрямой массаж сердца, интубация. 17-10. Приехала реанимационная бригада. Мероприятие 20 мин не дало эффекта, прекращено. Констатирована смерть. В 16-15 пациент, выйдя из корпуса училища, выстрелил в висок из табельного пистолета "Макаров". Капитан медслужбы (и подпись)." Антонов перевернул листок, но на оборотной стороне ничего не было. Аккуратно сложив фотографии, он вернул их полковнику. Опять некстати заломило висок, железный костыль принялся вращаться, все глубже врубаясь в мозг, задел правое глазное яблоко, и оно тут же начало болезненно пульсировать. Сцепив зубы, Антонов попытался сложить губы в ироническую усмешку. Ему не хотелось, чтобы полковник заметил, что ему плохо. Полковник подался вперед: - Где вы были 15 января 2001 года в шестнадцать часов пятнадцать минут, Антонов? Или как вас там зовут на самом деле? - Меня зовут Павел Антонов, - сквозь зубы процедил Антонов, стараясь унять боль, которая захватила уже всю правую половину головы. - 15 января 2001 года в шестнадцать часов пятнадцать минут я был в аудитории, читал курсантам историю. - Неправда! Еще десятого вас временно отстранили от ведения занятий за подозрение в попытке изнасилования младшего курсанта! Почему вы говорите неправду? Антонов покачнулся. Огромное огненно-красное колесо закрутилось у него перед глазами, письменный стол, полковник, стены комнаты тронулись с места, перед глазами промелькнули щелястые доски пола, а потом он почувствовал, что голову ему приподнимают чьи-то мягкие, но сильные руки.
Читать дальше
