Ант Скаландис - Последний спринтер

- Нет, - сказал Брайт, - на такие условия мы не согласны.

- А на другие условия не согласен я, - Боб поднялся. - Имейте в виду, Брайт, я проживу без вас, а вы без меня - вряд ли. Вы не найдете другого спринтера. Другого спринтера просто нет. Ни в России, ни в Германии, ни в Китае. Я - последний спринтер уходящего мира.

Потом он ослепительно улыбнулся белозубым ртом, словно вдруг из темноты сверкнула лампа-вспышка, и добавил с восхитительной небрежностью:

- Salud, camarada! Нужен буду - звоните.

"Да, - подумал Волжин, - не очень-то серьезно отнесся Брайт к "последнему спринтеру уходящего мира". Но Джонсон, кажется, не из обидчивых Джонсону нужны деньги. Интересно, зачем? "Зачем вам, Киса, деньги?" вспомнил Волжин Остапа Бендера. - Действительно, дурацкий вопрос. Ну, ладно. Мы заплатим Джонсону - Джонсон спасет ценности. Или погибнет. Ясно одно: Джонсон не жулик. Самоубийца, маньяк, Герострат новоявленный, но не жулик. Ну, а если под Тоннелем не окажется ценностей, или не окажется бомбы, или, наконец, не окажется ничего - как тогда расплачиваться?"

На этот счет существовало много разных мнений, но теперь, когда великий спринтер был уже в пути, Волжин почему-то не сомневался, что меньше, чем девятью миллиардами, не отделаться, да к тому же скорей всего придется платить вперед.

- Мистер Волжин, можно вопрос?

Спрашивал молоденький сержант из охраны. Он в составе группы из пяти человек согласно предписанию сопровождал экспертную комиссию к Дамоклову Тоннелю.

- Спрашивайте, - сказал Волжин.

- Почему никто не нашел стопроцентного технического решения? Почему вы пошли на поводу у этого Дэммока и хотите угробить Джонсона? - выпалил сержант.

Волжин смерил юношу долгим взглядом. Потом ответил просто и спокойно:

- Да потому, что стопроцентного технического решения просто не существует. А вы, сержант, знаете такое?

- Сколько угодно.

Разговор становился забавным. Волжин любил такую игру: предложить какое-нибудь новое решение проблемы Дэммока, а потом детально, со вкусом раскритиковать его.

- И что же, например? - поинтересовался он.

- Ну, хотя бы телескопическую стрелу из пластика с манипуляторами на конце.

- Э, сержант, вы меня разочаровываете. Вы инструкцию-то читали?

- Я ее не осилил целиком, - честно признался тот.

- И напрасно. Ваша стрела предусмотрена в ней дважды: во-первых, по дорожке надо стучать, имитируя удары ног, - значит, уже не просто стрела, во-вторых, как только посторонний предмет углубится в Тоннель на двадцать метров, двери должны закрыться.

- Ну, хорошо, - сказал неунывающий сержант, - а дрессированная обезьяна?

- А почему, собственно, обезьяна? Вы что, считаете, она быстрее человека бегает?

- Нет, просто она может провести операцию отключения, а к пульту ее можно доставить на гепарде.

- Тогда зачем обезьяна? Просто человек. И не на гепарде, а на коне. Такая идея была, сержант. Но в инструкции есть и это. У коня и гепарда шаги не те. Дэммок перебрал целый зверинец: и тигров, и собак, и страусов, и еще черт знает кого. Вы себе представить не можете, что предусмотрел Дэммок. Там есть такие варианты, до которых никто бы и не додумался, наверно, не прочти мы инструкцию. Например, реактивный двигатель на теле человека или пропеллер, приводимый в движение пружиной. Автоматика сработает и на выхлопные газы и просто на воздушные потоки. Прочие ускоряющие двигатели, сами понимаете, без металла невозможны, а металл исключается с самого начала. Так что вот. А вы, сержант, какую-то обезьяну предлагаете. Смешно. Ценности спасет Джонсон.

- Простите, мистер Волжин, я в это не верю. Джонсон погибнет. И вы все это знаете. Вы же бежите из Зоны.

- Вы не правы, сержант. Я верю в Джонсона, но не исключаю трагического исхода. Понимаете разницу? Помочь Джонсону никто не сможет. К чему же лишние жертвы? А вообще должен вам сказать, Джонсон способен выбежать из восьми секунд.

- Нет, - упрямо сказал сержант. - Никакие допинги не скомпенсируют тех сложностей, с которыми он столкнется, а сложностей окажется больше, чем вы ожидаете.

Волжин не ответил. На какое-то мгновение ему показалось, что сержант прав. И стало страшно. За Джонсона.

А Боб Джонсон сидел в шезлонге, завернувшись в одеяло, хотя день был теплый, и вытянув свои непомерно длинные ноги с надетыми на них барокамерами. Барокамеры были подключены к насосу, а от насоса тянулся провод к вертолету. Во рту Боб держал загубник с трубкой, как у аквалангиста, и дышал смесью из баллона. Рядом, сосредоточенно глядя на секундомер, стоял рыжий и зеленоглазый Оливер Прентис - тренермассажист великого спринтера. По другую сторону шезлонга колдовал над пузырьками в чемодане коротенький полный негр, до того черный на фоне своего белого халата, что казался чернее Джонсона.