Томас Диш - Сто две водородные бомбы

В сознание Чарли закралось неприятное подозрение.

— Карлики! Вы карлики, а значит и я тоже.

Это было ужасно.

Грегорс откликнулся дружелюбной мыслью:

— В стране карликов всякий высокий человек был бы уродом.

Чарли чувствовал, что сможет полюбить Грегорса. Но как отца? Нужно время, чтобы к этому привыкнуть.

— Грегорс , — подумал он. — Бернис .

Ему нравилось звучание имен, но…

— Какая у меня фамилия? — спросил он.

— Форрестел, — ответил Грегорс.

И повторил, с наслаждением раскатывая все «р»:

— Чарльз Форрестел!

Бернис взяла его за руку. Рука матери была не больше его собственной.

— Пойдем… пойдем, посмотрим город. Обзорная площадка прямо под нами. Тебя ожидает куча сюрпризов сегодня. Потом еще обед в вашу честь. А завтра… если тебя отпустят с нами… мы все вернемся в наши земли в Поконосе. Лето в Нью-Йорке такое… — она нашла слово, которое искала, в сознании Чарли, — такое ужасное.

— Нью-Йорке?

— Ах, да , — подумала мать, — вы зовете его Новым Нью-Йорком, совсем забыла.

Они спустились гуськом по узкой лестнице, ведущей на обзорную площадку. Она была во всех отношениях похожа на то, что Чарли видел в сознании Брюса Бартона.

Но открывающаяся панорама ничего общего с видом Нового Нью-Йорка не имела. Он видел гигантские сотовые сооружения с бесчисленными разноцветными ячейками, составленными самым причудливым образом… и город (Чарли заметил это, испытав кратковременное чувство паники) продолжал изменять свои формы. Поскольку там и сям какие-то элементы или группы элементов отделялись от материнской структуры, поднимались в воздух, чтобы перелететь и прикрепиться к другому сооружению. Чарли смутно сознавал, что эти перемещения подчиняются какому-то логическому порядку, но их было так много, что он не мог пока ухватить его смысл.

Рассеянная мысль матери проникла в его сознание:

— Терпеть не могу часы пик.

Она заметила его замешательство.

— Это квартиры , — объяснила она. — Когда люди заканчивают работу, они возвращаются в своих квартирах обратно в дом.

Нью-Йорк? Однако, присмотревшись внимательнее, он смог узнать очертания острова, выделенного двумя реками. И там, вдали за Ист-Ривер — Бруклин. А на другом берегу Гудзона — Нью-Джерси.

Чарли ощутил знакомое присутствие. Линда. Она подбежала к нему, и он подхватил ее на руки. Они обнялись так, словно не виделись целые годы.

— Чудесно, правда?

Ее мысли ворвались в его сознание, обгоняя одна другую, и он с трудом разбирал их. Она догадалась о причине его растерянности.

— Милый, ты не знаешь в каком мы времени?

Стоял 3652-ой год.

Для Чарли поездка за город оказалась сродни путешествию на Альтаир. Грегорс вел его по полю цветущих легочных деревьев, пока не заметил, что сын испытывает недомогание. Окраска некоторых альтаирских растений вызывала у отдельных людей идиосинкразию. Это происходило из-за того, что силовое поле, накрывающее владения Форрестелов, не пропускало свет самой длинноволновой части видимого спектра.

Семья в полном составе, Грегорс, Бернис и Чарли, добралась до цветника с альтаирским любовным мхом, источавшим слегка эйфоризирующие запахи, и расстелила скатерть для пикника. После завтрака Бернис принялась мысленно мурлыкать одну из своих любимых мелодий, но неискушенному уху Чарли эта песенка напоминала потрескивание радиопомех.

Несмотря на расслабляющее воздействие любовного мха, Чарли чувствовал нарастающее раздражение. Все увиденное в Нью-Йорке и в этом месте, Поконосе, приводило к мысли, что он променял свое право первородства на чечевичную похлебку, причем никто не спрашивал его мнения. Вместо того чтобы жить в этом мирном будущем среди изобилия и всеобщего братства, он появился на свет в XXI-ом веке, отмеченном беспокойством и тревогой, и познал жизнь сироты, лишенного компании себе подобных.

— Но все это уже закончилось, — успокаивающе протянула Бернис.

— Если бы это было правдой , — подумал Чарли с горечью. — Но вскоре мне придется вернуться туда, в то страшное время. В то нелепое здание.

Образ небоскреба вырос в сознании его родителей, пробуждая их уважение. В XXXVII-ом веке, как и в XXI-ом, Эмпайр Стейт Билдинг был наиболее древним сооружением человеческих рук на острове Манхэттен… и, за исключением кафедрального собора в Шартре и пирамид, во всем мире. Но собор в Шартре и пирамиды пережили века благодаря своим собственным качествам… без помощи заботливых путешественников во времени, поддерживающих их в нормальном состоянии.