Майк Резник - Пророчица

— Включая уничтожение целых планет? — спросил Малыш.

— Око за око, мистер Кайман, а на Аде было очень много глаз. Случившееся было правосудием, свершенным в грандиозных масштабах. — Она помолчала. — Вам следует помнить об этом, если захотите выступить против меня.

— Я и не думаю против вас выступать, — сказал Малыш. — Наоборот, пытаюсь стать членом вашей команды.

— Если я позволю вам служить мне, вы должны будете мне повиноваться беспрекословно.

— Согласен.

— Вам будут хорошо платить, но от вас будут также требовать выполнения многих вещей, которые могут показаться неприятными.

— Вы только платите мне деньги и позвольте самому позаботиться об остальном, — сказал Малыш.

— Первое, что я от вас потребую, — предать Карлоса Мендосу.

— Я ожидал этого, — усмехнувшись, сказал Малыш.

— Это вас не беспокоит?

— Нет.

— Несмотря на то, что он ваш друг?

— Он по другую сторону баррикад. И у него нет шансов победить. Если я не выдам его вам, то это сделает кто-нибудь другой. Так зачем же мне упускать свою выгоду?

Пенелопа глубокомысленно смотрела на него.

— Вы выглядите очень практичным молодым человеком, Нэйл Кайман, — наконец сказала она. — Я думаю, вы можете доказать мне свою пользу способами, которые даже не в состоянии постигнуть.

— В таком случае я нанят?

— Нанят.

— Но мы пока не касались вопроса оплаты, — заметил он.

— Вы обнаружите, что я более чем щедра, — ответила Пенелопа. — И если проявите лояльность, то будете обладать таким могуществом, о котором раньше могли только мечтать.

— Звучит заманчиво, — согласился Малыш. — Между прочим, я больше не Нэйл Кайман.

— Ну?

— Каждый попавший на Границу имеет право выбрать себе новое имя. Я — Кремниевый Малыш.

Она улыбнулась.

— Это очень живописное и производящее впечатление имя. Думаю, на первое время оно сойдет.

— Вы планируете дать мне другое имя? — спросил он.

— Может быть.

— Я полагаю, вы скажете мне, что это за имя?

— Когда придет время, — ответила Пенелопа. Она поднялась. — А теперь наша встреча подошла к концу. Черная Смерть проводит вас обратно до отеля. Я знаю, что вам не терпится испытать на нем свое мастерство… С этого момента вы не будете вступать в схватки без моего приказания. Это понятно?

— Понятно, — неохотно подтвердил Малыш.

— Хорошо. Когда вы мне понадобитесь, я дам знать.

— Вы ведь можете предвидеть будущее, — сказал Малыш, когда она вела его через дом. — В таком случае почему бы не сказать мне прямо сейчас, когда я понадоблюсь?

— Потому что служите мне вы, мистер Кайман, а не наоборот.

Он вышел из дома и забрался в машину Мбойи. Пенелопа проследила, как они отъехали, потом прошла в свою спальню и секундой позже появилась оттуда с маленькой тряпичной куклой. Она с любовью прижала ее к груди, продолжая вглядываться в темные глубины пространства — времени, внезапно делая непонятные жесты или меняя позу, что должно было привести к реализации того варианта будущего, который она желала.

Мбойя сидел в машине и ждал, пока движущаяся дорожка доставит Кремниевого Малыша от дома Пророчицы. Малыш сел в кабину, все еще занятый осмыслением услышанного, и Мбойя тут же тронул ее с места, направившись обратно в Менуэт.

— Ну что, как все прошло?

— Я работаю на нее, — ответил Малыш.

По лицу Мбойи проскользнула невеселая улыбка.

— Мне следует помнить, что лучше не поворачиваться к тебе спиной.

— Что это значит?! — воскликнул Малыш.

— Я знаю, почему ты здесь и кто послал тебя, — сказал Мбойя. — Ты продал его, Иуда.

— Но я планирую получить гораздо больше, чем тридцать сребреников, — заметил Малыш. — Кроме того, у него не было ни малейшего шанса и ты знаешь об этом.

— Не имеет значения, — ответил Мбойя. — Когда ты берешь на себя обязательства, предполагается, что ты их выполнишь.

— Не понимаю, почему это должно тебя волновать? — сердито заметил Малыш.

— А что, если ты решишь, что Помазанный более могуществен, чем Пророчица? — спросил Мбойя. — Тогда ты снова переметнешься?

— Он должен быть чем-то особенным, чтобы быть могущественнее, чем она.

— Возможно, так оно и есть. Считается, что у него больше ста миллионов последователей, готовых за него умереть.

— Он всего лишь обыкновенный человек, — сказал Малыш. — Она же… нечто гораздо большее.

Мбойя какое-то время молча вел машину. За окном мелькали те же фермерские хозяйства, но в обратном порядке. Они уже подъезжали к Менуэту, когда он заговорил вновь: