Майк Резник - Пророчица

— И кого ты намерен укокошить? — осведомился Ломакс.

— Никого.

— Тогда к чему беспокоиться?

— Потому что в один прекрасный день кто-нибудь захочет убить меня, и лучше подготовиться заранее.

— Вопреки тому, что ты, возможно, видел по видео, жизнь на Внутренней Границе вовсе не сплошная пальба, — сказал Ломакс.

— А как же вы?

— Моя жизнь проходит так же, как и у любого другого человека моей профессии, — возразил Ломакс. — Бесконечная скука, перемежающаяся очень короткими периодами опасности, во время которых удивляешься тому, что был чем-то недоволен, когда скучал.

— И все же, чтобы не проиграть, надо быть готовым к встрече с опасностью, — упрямо возразил молодой человек. — В конце концов вы сами мне это советовали.

— Верно, — сонным голосом ответил Ломакс. — Делай то, что хочешь сделать.

— Я возьмусь за разработку на корабельном компьютере прямо с утра.

— Вот и прекрасно, — зевнул Ломакс. — По крайней мере я знаю, как тебя теперь называть.

— Правда?

— Да. Теперь ты будешь Кремниевым Малышом.

Нэйл счастливо улыбнулся в темноте.

— Мне нравится это имя.

— Почему-то я так и подумал, — сонно откликнулся Ломакс из темноты.

Олимп оказался небольшой каменистой планетой, на которой было слишком много гор и слишком мало земли, пригодной для обработки. Океан с соленой водой имел склонность к приливам и отливам, а пресноводные озера и реки имели склонность пересыхать каждое лето. С первого взгляда нельзя было понять причину, по которой кто-либо пожелал бы поселиться здесь, и раскинувшийся меж огромных горных хребтов мегаполис вызывал бы удивление, но оказалось, что планета идеально расположена между Республикой и той областью Внутренней Границы, которую занимала система Биндера. Первоначально здесь располагался один лишь торговый поселок, но по мере роста деловых связей между Республикой и планетами Внутренней Границы торговый поселок начал разрастаться во всех направлениях, в том числе и вверх, и однажды он превратился в огромный город с населением почти в два миллиона человек плюс еще тысяч пятьдесят представителей иных цивилизаций — торговый и перевалочный пункт поистине колоссальных масштабов. Здесь разместились четыре космопорта, два орбитальных ангара, каждый из которых был способен вместить более тысячи кораблей, слишком больших и слишком тяжелых для посадки на поверхность планеты, а на север от города сорок квадратных миль занимали хранилища зерна, предназначенного к отправке в Республику.

Город получил имя под стать названию планеты — Афины, и большинство его главных проспектов носило имена, позаимствованные из «Илиады» и «Одиссеи». Он обладал многими удобствами Республики, но, несмотря на свои размеры и богатство, все же сохранял дух первопроходческого поселения. Здесь горняки в крикливых костюмах и шулера мешались с консервативно одетыми бизнесменами, джентльмены удачи и наемные убийцы околачивались по барам и притонам, предприниматели всех мастей строили планы, как бы запустить руку в те миллиарды, что хранились в подвалах двух дюжин крупных и мелких банков.

— Вот это да! Да, этот Олимп не какое-то там захолустье! — воскликнул Кремниевый Малыш, когда они с Ломаксом ступили на движущуюся дорожку на одной из оживленных улиц. — Танцующий на Могиле, ты только взгляни на эти дома!

— Дома как дома, — ответил Ломакс, пожав плечами.

— Тебе тут все до лампочки?

— Они загораживают солнце. — Ломакс помолчал. — Эта планета похожа на все остальные такого типа — проходной двор.

— Проходной двор?

— Между Внутренней Границей и Республикой, — пояснил Ломакс. — Таких планет, наверное, десятков пять наберется.

— Пусть так, но я-то в жизни не видал ничего подобного.

— Все эти планеты на одно лицо, — отозвался Ломакс. — На этой, на мой взгляд, немного жарковато. Да и сила тяжести могла бы быть побольше.

— По мне так в самый раз, — не думал умерять своих восторгов Малыш. — Еще немного — и полетишь! — Неожиданно он замолк. Затем спросил: — Вам приходится приспосабливаться к каждой новой планете, да?

Ломакс кивнул.

— Здесь, например, приходится учитывать, что целиться будешь выше, чем нужно.

— Конечно, — задумчиво произнес Малыш. — Я как-то не подумал об этом. — Он опять о чем-то задумался, помолчал, потом наконец сказал: — Знаете, а ведь можно придумать такие чипы, которые позволят на всех планетах чувствовать себя одинаково.