Билл Болдуин - Наёмники (Рулевой - 4)

Брим заглянул ей в глаза; его и самого смутило то, какой далекий от непосредственных профессиональных обязанностей характер приняли его мысли.

- Все нормально, - как можно равнодушнее ответил он. - Так, устал немного. Будете выполнять капитанские обязанности, пока я буду с визитом вежливости во дворце.

Даже ему самому эти слова показались до омерзения сухими и официальными.

- Передайте привет Его Высочеству Как-Там-Его, - усмехнулась она. Попробую не дать кораблю развалиться на куски в ваше отсутствие.

Брим отвесил ей церемонный поклон в подражание Бейяжу и, нахмурившись, вышел в коридор. Думать о собственных переживаниях было некогда - хватало дел и поважнее.

***

Переодетый в парадный мундир с капитанским плазмокортиком на левом боку, Брим сошел по доисторическому трапу в жаркий летний вечер. Стараниями Барбюса он насколько возможно подготовился к аудиенции у Мустафы IX Эйрена, Набоба Флюванны. Парадное одеяние состояло из остроконечной форменной шапки и синего флотского мундира с бриллиантовой звездочкой коммандера Имперского Флота. Кроме этого, оно украшалось широким серебряным поясом, золотыми пуговицами и золотой же перевязью через правое плечо. По белоснежным штанинам спускались с бедер до голенищ хромовых сапог две широкие голубые полосы. Все это довершалось изуверскими белыми перчатками (обыкновенно процесс натягивания их вызывал у него приступы бешенства). В результате он ощущал себя - впрочем, как и всегда в парадной форме, - коридорным в какой-то огромной перенаселенной гостинице. Лично он предпочитал повседневную синюю куртку, которая, согласно Уставу, болталась в почти пустой заплечной сумке.

На стоянке у гравибассейна поблескивали своими полированными боками два лимузина. На капоте одного из них, посовременнее, красовался герб Грейффина IV. Рядом с ним стояли двое - шофер в зеленой ливрее и долговязый тип в сером мундире Имперского дипломатического корпуса. В нескольких иралах парил над потемневшей от времени мостовой длинный фаэтон невообразимо давнего года выпуска - в отменном, правда, состоянии - с гордо развевающимся флювийским флагом. По обе стороны от распахнутой дверцы салона стояли навытяжку два лакея в ярко-алых мундирах - так, словно они ждали самого Набоба. Усмехнувшись про себя, Брим так и не решил, кто выглядит пышнее: лакей или он сам.

Тут по трапу спустился и сам Бейяж в сопровождении Труссо.

- Добро пожаловать в наш маленький мир, капитан, - произнес он. - Я вижу, ваше посольство сработало с обычной имперской эффективностью, так что не предлагаю подбросить вас во дворец. И потом, - он понизил голос и подмигнул Труссо, - не сомневаюсь, они намерены посвятить вас в подробности скандала вокруг этого чертова идиота, паши Радимана Корфуцци.

- Кого-кого? - не понял Брим.

- Гм, - задумчиво протянул Бейяж. - Если вы; еще ничего не слышали, может, даже лучше, если вы узнаете все от своих.

- Я все-таки не понимаю, - нахмурился Брим.

- Вы все поймете, коммандер, - вздохнул Бейяж, еще раз подмигнул Труссо и зашагал к древнему лимузину, а за ним - двое матросов с "Огня" с ворохом чемоданов и узлов - казалось, со времени, когда посол ступил на борт крейсера, их количество еще увеличилось. - Увидимся на аудиенции у Мустафы Эйрена, бросил он через плечо.

Труссо повернулась, чтобы подняться по трапу обратно.

- Мне об этом ничего не известно, шкипер, - сказала она. - Правда, ничего. Брим усмехнулся.

- Я вам верю, старпом, - ответил он. И тут же рядом с ним оказался тип из дипкорпуса. Высокий, хрупкого сложения мужчина с узким лицом, лысеющей головой и умными, проницательными глазами, он всей своей внешностью являл собой законченный образец государственного чиновника старой закалки.

- Коммандер Брим, - обратился тот, протягивая руку и одновременно демонстрируя служебную карточку с голопортретом. - Меня зовут Салташ, Георг Салташ. Добро пожаловать в гостеприимный Мажор, как именуют его туристские брошюры. - Его лицо осветилось чуть кривоватой улыбкой. - Мы видели вашу посадку. Приятно было посмотреть, как чертовым Негроловым ублюдкам утерли нос.

- Похоже, облачники выбрали здесь самое бесцеремонное поведение, - заметил Брим, решив, что его собеседник не похож на активиста КМГС. - В другом порту им бы такое с рук не сошло. И все это время дружище Бейяж делал все, что мог, чтобы спровоцировать меня на более агрессивные действия. Любопытный тип.

- Действительно любопытный, - согласился Салташ, глядя на выруливающий со стоянки древний флювийский лимузин. - Создается впечатление, что он узнает все, что известно нам, почти одновременно с нами.