Александр Рыжков - ФБР

— Уммм-уммм-уммм! — застонал Зиновий Сергеевич сквозь полиэтиленовый кляп.

Это было больно…

Это было унизительно…

Мучительница подставила под струю из ануса старика алюминиевую ёмкость с широким длинным горлышком-лейкой. Когда «анализ» был собран, шрамированная сука закрыла горлышко пробкой и нацарапала на стенке ёмкости: «3_123_24321_З.С.Градов».

— Ну ты и грязнуля! — заключила она, подставляя алюминиевый сосуд под струю над умывальником, после чего поставила его на стеллаж, рядом к уже набранным. Некоторое время женщина смотрела на Зиновия, после чего задумчиво произнесла: — Хм… А ты ведь везучий сукин сын, ты знаешь это? Кокаин очень возбуждающе на меня действует. Даже сильнее, чем взятие анализов…

Она подошла к Градову и погладила по ширинке. Какое-то мгновение, и брюки вместе с трусами были приспущены.

— Ну и как там наш старенький дружок? — поинтересовалась женщина со шрамом, нежно касаясь пениса и яичек Зиновия Сергеевича. — Старенький ты уже, от всего устал, и напуган немного… — Она лизнула сморщенный пенис. — Да, не так уж и плохо, хоть и запущенно. Но не безнадёжно… — бурчала себе под нос шрамированная, роясь в стеллажах, — ах вот ты где, родимый, да, то, что надо.

В оголённых тонких пальцах (женщина не пользовалась медицинскими перчатками) появилась крошечная шприц-ампула. Секунда, другая, и короткая игла уже вонзилась в пах Градова, впрыскивая внутрь мутно-зелёную жидкость.

«Пенсия, пенсия, пенсия, пенсия, пенсия, пенсия…» — крутилось в голове Зиновия лишь одно слово.

— Ух-х-х, какой резвенький. Работает сыворотка, работает, родимая.

Пенис Зиновия Сергеевича начал наливаться кровью. Впервые за последние годы у него случилась эрекция! Чем с радостью воспользовалась женщина со шрамом…

Это было неприятно, отвратительно, мерзко!!! С одной стороны… Но с другой… Это было бесподобно! Чертовски искусно владела она языком и губами…

— Это что-то вроде компенсации за разбитые надежды, — заключила женщина. На её шрамированной щеке виднелись капли спермы. — Мне нужно немного передохнуть, впереди трудная работёнка… — женщина подобралась к стеллажам, насыпала на зеркальце новую порцию кокаина, сделала две тоненькие дорожки, после чего — два глубоких вдоха разными ноздрями.

«Чтоб ты поймала передоз, сладкая сука» — попытался выкрикнуть Зиновий Сергеевич, вместо слова «сладкая» явно намеревавшийся сказать что-то более оскорбительное, но через кляп это прозвучало как: — О-о-п ы о-о-а-а е-е-о-о, а-а-а у-у-а!

— Да, догадливый ты старичок, не будет никакой пенсии, — несмотря на пожелания Градова, женщина чувствовала себя отлично, никаких передозировок. Она ведь медик, знает какие и в каких дозах надо употреблять психоактивные стимулирующее средства. — Всё очень просто: Землёй правят дагонцы. И власть их держится на трёх китах: деньги, чупакабры и байган. Деньгами они покупают тех, кто покупается. Политики, бизнесмены, артисты… я к примеру, тоже. Чупакабры у них вроде наместников, ширящих их волю. А байган… ну, ты сам прекрасно знаешь, что это… Вот чего ты не знаешь, — говорила женщина, сильнее затягивая ремни; теперь Зиновий Сергеевич вновь не мог с ней РАЗГОВАРИВАТЬ, шевеля головой, — так это того, из чего байган делается. Хе-хе, дружок, как ты уже догадался, за основу был взят распространённый земной наркотик — кокаин. Но ты даже представить себе не можешь, какие у него другие ингредиенты. Заинтригован?

Градов бы плюнул ей в лицо, если бы только рот не был залеплен.

— Ах да, пора брать пробу, малыш, — в бледных пальцах вновь мелькнул пробосборник. Он отличался от своих предшественников пугающей длиной иглы. — Вот эти будут очень-очень неприятные, но ты ведь потерпишь, да? И постарайся расслабиться, не так больно будет, — игла вошла в колено, под чашечку, всё глубже и глубже… отбор суставной смазки…

«Гори в аду, мразь, чтоб тебе в пещатню гранату всунули, чтоб тебя на тысячи кусков разорвало, тварь, ай-яй, ай-яй, больно-то как, срань земная!» — это были самые приличные мысли, которые крутились в голове Зиновия…

— Ничего, — вздохнула женщина, разглядывая мутно-фиолетовую жидкость в пробосборнике. — Посмотрим, что дальше будет, но пока — ты нулевой.

Следующий отбор пришёлся на локоть. Боль отличалась, была более резкой и пульсирующей. Но замер прошёл быстрее. Если сравнивать ощущения между взятием пробы с колена и с локтя, то первое — значительно неприятнее!

Остались разрезы одежды в области сердца и позвоночника. Зиновий даже представить боялся, что сейчас произойдёт. Неужели длинная игла пройдёт между рёбер прямо в сердце? Вонзится, как голодная пиявка и засосёт… Выдержит ли старческое сердце такой кошмар?