Эрик Рассел - Космический марафон

Не знаю уж, что ему ответили на это с «Марафона», но Вейч тут же отозвался:

– Вас понял. Мы сбросим им записку – и сразу назад.

Он нацарапал что-то на клочке бумаги, сунул его в специальную капсулу и во время следующего захода сбросил ее над деревней. Я видел, как ее длинный яркий хвост-лента опустился на землю ярдах в двадцати от нашей сладкой парочки. Затем деревня скрылась из виду, и мы легли на обратный курс, к кораблю.

Я как раз шел к себе в оружейную, когда меня перехватил Стив, высунувшийся из своей радиокаморки. Он окинул меня пристальным взглядом, как будто хотел понять, пьян я или трезв, потом сказал:

– А ты уверен, что у этих двоих все в порядке?

– Конечно, ведь я видел их своими глазами. А что?

– Ну… ну… – Он нерешительно почесал в затылке, оглянулся на свои шкалы и циферблаты и снова повернулся ко мне: – Аппаратура шлюпки, конечно, может дать сбой. В мире нет ничего совершенного, это относится и к любой радиоаппаратуре.

– Ты о чем?

– Понимаешь, мне еще никогда в жизни не приходилось слышать о поломках, в результате которых передачи возвращаются обратно, причем слово в слово.

– Ну вот видишь! – сказал я. – Это и есть твой первый раз.

– Но это теоретически невозможно, – настаивал он.

– То же самое можно сказать и о моей тетушке Марте. У нее на ногах десять пальцев.

– Как у всех, – сказал он.

– Да, но у нее их два на одной ноге и восемь – на другой.

Он слегка скривился и заметил:

– Слушай, сейчас речь идет не о каких-то там цирковых уродцах. Говорю же тебе: не может быть такой поломки, которая давала бы эхо-сигналы.

– Тогда как же ты это можешь объяснить?

– Никак. – Он тяжело вздохнул. – В том-то и дело. Я слышал то, что слышал, и со слухом у меня все в порядке, но тем не менее аппаратура здесь абсолютно ни при чем. Говорю же тебе, кто-то просто передразнивал нас, и ничего смешного я в этом не вижу.

– Эмброуз не такой человек, – сказал я.

– Верно, – подозрительно быстро согласился он.

– Да и Макфарлейну тоже такое ребячество не очень свойственно.

– Точно, – снова охотно поддакнул он.

– Тогда кто же?

– Да брось ты… в привидения я не верю.

На сем мы расстались, и я отправился дальше, чувствуя какую-то смутную тревогу, но не желая себе в этом признаться. Ведь Стив свое дело знал, как никто другой. С ним мало кто мог сравниться. Притом он был радистом нашего корабля. И говорил абсолютно убежденно.

Получается, что кто-то ткнул Макналти носом в его же собственные слова. Не Эмброуз. И не Макфарлейн. Но больше там никого быть не могло. И все же нам это отнюдь не показалось. Чем больше я раздумывал о последних событиях, тем более необъяснимыми они казались. Впрочем, там, где речь идет о чужих планетах, совершенно необъяснимые вещи случаются крайне редко.

Успокоенный донесением экипажа катера, Макналти расслабился настолько, что даже разрешил нескольким из нас размять ноги снаружи. Выйти должно было не более дюжины человек, причем поступил строгий приказ постоянно держать излучатели наготове и не отходить дальше чем на полмили от корабля. Дюжину счастливчиков отбирали по жребию, и ваш покорный слуга в нее, к сожалению, не попал.

Они явились ко мне за оружием. Одним из них был Джепсон, тот парень, который в прошлой экспедиции едва не захлебнулся клеем. Я решил его подначить:

– Ну, во что собираешься вляпаться на сей раз?

– Надеюсь, ни во что, – сразу вскинулся он.

Молдерс, великан-швед, беря излучатель, заметил:

– Лично я на всякий случай буду держаться от тебя подальше. Валяться склеенным с тобой мне что-то не очень понравилось.

Они ушли. Судя по цвету неба, гулять им предстояло не очень долго, поскольку солнце уже сади" лось и до прихода ночи оставалось никак не более часа.

Когда тени снаружи вытянулись и загустели, Макналти испытал новый удар. С полдюжины гуляк вернулось добровольно, поскольку они не встретили ничего, что могло бы их задержать. Пронзительно завыла сирена корабля, созывая остальных. На носу я заметил какое-то оживление и увидел, что расчет нашей скорострельной пушки проверяет готовность своего восьмиствольного любимца. Явно заваривалась какая-то каша, а какая именно, скорее всего мог знать Стив. Я отправился к нему.

– Что там такое?

– Катер ведь сбросил записку ребятам, верно? – оказал он.

– Конечно. Я сам видел, как она упала им чуть ли не на головы.

– Так вот, они никак на нее не прореагировали. – Он ткнул большим пальцем в темный иллюминатор слева от себя. – Уже стемнело, а они до сих пор не вернулись. И на вызов не отвечают. Я их вызывал до посинения, орал в микрофон так, что голос сорвал. Генератор шлюпки все еще работает, и канал по-прежнему открыт, но Эмброуз и Макфарлейн с таким же успехом могли бы торчать на другом краю Вселенной.