Эрик Рассел - Космический марафон

Елки-палки, он оказался совершенно прав! Начав внимательно осматривать скафандр, я заметил на нем серые пятнышки порошка, медленно меняющие форму.

Так, значит, рано или поздно они проедят ткань скафандра и примутся за меня!

Мне еще никогда в жизни не было так паршиво. Одним словом, нам пришлось тут же возле корабля, по-прежнему не спуская глаз с опушки леса, с полчаса заниматься раздражающей и довольно потной работенкой: прожаривать другу другу скафандры расширенными до максимума лучами на минимальной мощности. К тому времени, когда последние остатки живого порошка обуглились и отвалились, я чувствовал себя так, будто меня и самого как следует прожарили.

Молодой Уилсон, которого хлебом не корми, а дай возможность посмеяться над другими, воспользовался случаем и заснял всю унизительную процедуру взаимного прожаривания на пленку. Я отлично знал, что в один прекрасный день все это будет продемонстрировано любопытному миру, вальяжно развалившемуся в мягких креслах у экранов и страшно далекому от всякого рода невзгод, выпавших на нашу долю у Ригеля. Втайне я надеялся, что хоть немного серых жучков уцелеет, доберется до его пленки и добавит происходящему на ней хоть малую толику подлинного реализма.

Затем, напустив на себя официальный вид, Уилсон сделал несколько снимков леса, реки и парочки перевернутых туземных лодок с их двухлопастными веслами. В конце концов мы с облегчением погрузились на корабль.

Катер тоже был принят на борт, и «Марафон» незамедлительно стартовал.

Никогда еще я не испытывал такого облегчения, видя в иллюминаторе нормальный и приятный глазу желтовато-белый свет, навсегда смывший с наших лиц желчную трупную зелень. Стоя у иллюминатора вместе с Бренандом, мы наблюдали, как эта странная жуткая планета уменьшается в размерах, и не могу сказать, чтобы я уж очень сильно жалел об этом. Тут к нам сзади подошел Эл и сообщил:

– Сержант, посадок больше не предвидится. Капитан принял решение возвращаться на Землю.

– А почему? – спросил Бренанд. Он указал на уменьшающийся зеленоватый шарик: – Ведь мы так и не обнаружили почти ничего стоящего.

– Макналти считает, что мы узнали вполне достаточно и привезем более чем ценную информацию. – Паузу заполнил ритмичный гул двигателей. – Макналти говорит, что он соглашался возглавить экспедицию, а не скотобойню. С него, мол, довольно, и он намерен подать в отставку.

– Идиот напыщенный! – в сердцах заметил Бренанд, не выказывая ни малейшей уважительности к капитану.

– Хотелось бы все-таки понять, что же такого мы узнали? – спросил я.

– Ну прежде всего нам удалось выяснить, что жизнь на этой планете в основном симбиотична, – отозвался Эл. – Разные ее формы сосуществуют и совместно используют свои возможности. Люди сосуществуют с деревьями, причем у каждого народа деревья свои. А сосуществовать им дает возможность как раз тот самый странный орган на груди.

– Лекарства в обмен на кровь, – с отвращением заметил Бренанд.

– Но, – продолжал Эл, – на планете есть и гораздо более цивилизованные, чем Ка, народы, настолько высокоразвитые и богоподобные, что могут надолго отрываться от своих деревьев и путешествовать по всей планете днем и ночью. Они умеют доить свои деревья, хранить и носить с собой питательную жидкость и пить ее из чашек. Они – единственные, кто сумел извлечь пользу из навязанного им симбиотического образа жизни и – по меркам этой планеты, конечно, – обрести свободу.

– На поверку они оказались не такими уж богоподобными! – усмехнулся я.

– Не в этом дело, – возразил Эл. – Верно, нам удалось с боем вырваться из их плена, но победить их нам не удалось. Они как были, так и остались единственными хозяевами своего мира. А мы понесли довольно тяжелые потери и еле унесли ноги, да еще не знаем, как снова поставить на ноги Джепсона.

Когда он повернулся, собираясь уходить, я кое-что вспомнил:

– Эй, послушай-ка, а что все-таки случилось после нападения на корабль? И как вам удалось напасть на наш след?

– Мы уже начали терпеть поражение. И решили, что главное достоинство храбреца – благоразумие. Поэтому мы взлетели до того, как они успели полностью вывести корабль из строя. А уж после обнаружить вас особого труда не составляло. – Его глаза горели, как всегда, невозмутимо, но, готов поклясться, на сей раз в них сверкали искорки насмешки. – С вами оказался Саг Фарн. А с нами остались Кли Янг и все остальные. – Он постучал себя пальцем по лбу. – Забыл, что ли? У марсиан очень большой гамиш.