Александр Лебедев - Тая

Она повернулась к Доктору и жалобно пропищала:

– Доктор, родненький, я домой хочу.

– Рано еще, – сонно ответил Доктор.

«Ах ты сволочь медицинская, – подумала Вероника, – Знал бы ты, что я тебя насквозь вижу».

– Студента найдем, – добавил Доктор.

– А Лари?

– Он пошел вверх.

– Откуда ты знаешь?

– Догадываюсь. Он же не дурак.

«А у меня совсем крыша съехала», – чуть не сказала Вероника, она уже открыла рот, но подумала, что ни один сумасшедший не сознается в своем безрассудстве.

– А я научилась мысли читать.

– У кого?

– У Паши. Вернее у головы.

– Головы…. – Доктор произнес это слово как-то неправильно.

Вероника рассуждала, что же здесь необычного? Когда поняла, что тело Доктора мелко дрожит. Его плечи подрагивают, а тихие хлипы давятся большими ладонями, закрывшими лицо?

– Ты плачешь? – изумилась Вероника.

В ее рейтинге Доктор моментально перескочил на позицию вверх.

– Не плачь, Доктор, – Вероника погладила его по голове, и всхлипы тут же стихли, – все будет хорошо.

– Вероника, – сказал Доктор, – глядя на девушку блестящими глазами.

– Что? Что, мой хороший? – она поняла, что переигрывает, но голос сам улетал в песню.

– Я тебя вытащу, я тебе помогу. Ты думаешь, я почему не ушел? Я из-за тебя. Я бы давно ушел, хоть – через перевал, хоть – по берегу. У меня полная автономия, мне пятьдесят километров отмахать, что два пальца. Только я тебя боюсь оставить. Ты держись, держись. Ты только полностью с ума не сходи. Думай о чем-нибудь приятном, а я тебя не брошу.

– Нет? – спросила Вероника, наивно заглядывая в глаза Доктора.

Он отрицательно покачал головой, и это движение было таким наивным и таким искренним, что Вероника обняла его и звонко рассмеялась. Ей действительно было смешно, а когда Доктор снова стал рыдать, она просто закатилась. Так они рыдали и смеялись, пока свод палатки не распался на две неравные части, и сквозь образовавшуюся щель не показалась голова Кэпа.

– Ну, прям, сладкая парочка.

– Закройте, закройте, – закричала Вероника, – мы же голые!

Кэп изобразил удивление, а Вероника забилась в истерике. Она смеялась, пока не заболел бок, но еще долго часто дышала, высоко вздымая грудь и пробуя на лице безумные маски.

– Кэп, Москвичка-то совсем плохая, – сказал Доктор.

– Вижу, – ответил Кэп.

– Что делать-то будем?

– Есть один способ, но это уже на крайняк.

Кэп исчез. К нему присоединился Доктор, и Вероника подумала, что и это уже было. Она наслаждалась покоем и знала, когда игра начнется, ей не дадут отдохнуть. Прошло несколько минут, и сквозь, открытый клапан палатки стал заходить утренний холод. Вероника даже почувствовала несколько мокрых капель, залетевших с улицы.

Погода портится. Девушка почти оделась, когда услышала голос Доктора:

– Да что же это такое?

– Что еще? – раздраженно спросил Кэп.

– Чьи-то долбанные шутки с тушенкой.

– Съели?

– Наоборот. Кто-то подкладывает банки, чтобы их снова было девять.

– Кто?

– А я почем знаю? У кого хватает ума прятать тушенку и втихую подкладывать ее в хозмешок.

– Так может мы не ели?

– Я сама видела, – послышался Олин голос.

– А я сам открывал, – сказал Доктор.

– Ну, и что вы на меня смотрите? – голос Кэпа не отражал никаких эмоций.

– Кэп, – сказал Доктор, – здесь нечисто.

– Так уберись. Сделай так, чтобы все сверкало. В конце концов!

– Он прав, – сказала Оля, – у нас продукты не уменьшаются.

– Радуйтесь! – закричал Кэп. – Хвалите Господа и его завхоза.

– Это не смешно, мы провели ревизию, шмон, и лишних банок я не видела.

– Москвичку вы исключаете?

– Я ее исключаю, – сказал Доктор.

– А Лари?

– Не хочешь ли ты сказать, Кэп, что этот придурок идет за нами и по ночам подкладывает банки?

– А что хозмешок кто-то охранял? Ты Док? Или ты?

– Нет, – хором ответили Доктор и Оля.

– Тогда собирайте вещи, дальше пойдем водой.

От последней фразы Вероника похолодела. Вот оно третье действие. Теперь ее будут пытать холодом и страхом. Страхом, прочно засевшем в подсознании, когда она чуть не утонула и чуть не замерзла.

– Кэп, – возразил Доктор, – это же несерьезно.

– Почему? – с издевкой спросил Кэп.

– Мы не выгребем.

– Ты или я?

– Москвичка.

– Начхать, пусть сидит балластом. Корму ты и так занесешь, а бочки и жопы [15] Жопа – здесь как водное препятствие (жаргонное) будем обходить.

– Без штурмана? В туман?

– Без штурмана, в туман. Есть еще дурацкие вопросы?