Александр Лебедев - Тая

Величаво и почти грациозно на берегу лежал катамаран. Во мгле он показался невероятным чудовищем, но Вероника скоро узнала плавные формы поплавков, увидела сидевших на баллоне Олю и Доктора.

– Здорово, рафтеры, – с показной веселостью сказала Вероника. – Удрать хотели?

– Москвичка, – глухо спросила Оля, – ты голову не брала?

– Какую голову?

– Пашину.

– Нет, – стараясь быть беззаботной, ответила Вероника. – У меня пока своя есть.

– Это только пока, – еще более утробно продолжила Оля. – Пока Кэп не вернулся.

– А зачем нам его ждать? Хи-хи. Давайте пошутим.

– Ты бы лучше дырочку намылила, – посоветовала Оля.

– Какую? – не поняла Вероника.

– Ту самую, в которую тебя сейчас педалить будут.

– А мы уплывем, – глупо крутясь, сказала Вероника. – Правда, Доктор?

– Нет, – возразил Доктор, Оля не захочет.

– А мы и ее оставим.

– Я один не выгребу.

– Что? – возмутилась Оля. – А если бы выгреб?

– Помолчи, а?

– Так что случилось, мальчики-девочки?

Веронике никто не отвечал. Доктор и Оля молча смотрели в туман, и ей это показалось не правильным.

«Странно, – думала девушка, – если меня хотели испугать, то длительная прогулка – это самое подходящее. Разговоры об исчезнувшей Пашиной голове только подтверждают ее версию представления, но именно ее муссируют артисты. Неужели они так высоко возомнили о себе?»

Кэп показался минут через двадцать, он демонстративно развел руки, что должно было означать – нет.

– Нет, – сказала Оля.

– Я же говорил.

– А давайте жребий кинем, кто следующий? – спросила Вероника.

– В каком смысле?

– Да, что ты дуру слушаешь? – огрызнулась Оля.

– Я в смысле, кому голову резать, а вы что подумали?

С Вероникой больше никто не разговаривал. Ее полностью игнорировали, и последняя уверилась, что авторитет дуры она заработала честно.

– Есть два варианта, – сказал Кэп. – Либо это сделал зверь, я имею ввиду тот, что ходит у нас под носом и не оставляет следов, либо кто-то из нас. Если это зверь, то, скорее всего, он унес голову и закопал, чтобы в дальнейшем съесть. Если это кто-то из нас, я не исключаю Лари и Студента, то ее выбросили в реку, и она дрейфует, догоняя тело.

– А вы выбросили тело? – спросила Вероника.

– И в том и в другом случае, – продолжал Кэп, – голову не найти. Поэтому я спокоен, я совершенно спокоен и не стану никого убивать…. Пока…. Но когда мы придем на стоянку, я выясню, кто это сделал, и мои методы покажутся вам радикальными.

– Ты нас подозреваешь? – спросила Оля.

– Я всех подозреваю, – сказал Кэп, – а теперь по машинам! Москвичка на нос! Не сачковать! Если смоет, выбирайся сама.

Вероника перескочила на Пашино место и, надевая ремни, подумала, что еще недавно на этом месте сидел человек, тело которого сейчас плывет впереди, а голова вообще неизвестно где.

«Тьфу, черт. Так я окончательно уверюсь в этих бреднях», – Вероника сделала мягкий, безумный взгляд и сказала вслух:

– А я знаю, где голова.

Оля посмотрела, как если бы услышала: «А у меня вши».

– Ну и где? – Кэп старательно отталкивался от берега.

– В пробитом поплавке.

– И как она туда попала?

– Как, как? Тот, кто баллон заклеивал, ее туда и засунул.

– А с чего ты решила, что его кто-то заклеивал?

– Он же был спущен.

– Москвичка, баллон никто не заклеивал, его просто скотчем залепили. Но мысль твоя очень занимательна.

Вероника тут же прикусила язычок. Она не собиралась показаться умницей-разумницей, но вышло именно так.

Вероника больше не испытывала чувства эйфории и восторга. Ее душил животный страх и огромное желание, чтобы все поскорее закончилось.

Сползая с катамарана, она почти не чувствовала холода. Глухая усталость и боль в спине были единственными реальными ощущениями, а еще в голове билась мысль, что она сегодня не оказалась в воде и чудом не свернула шею.

– Москвичка…. Веселей, веселей, – хмуро подбадривал Кэп. – Ты же нас не хочешь голодными оставить?

– Хочу, – сказала Вероника.

– Вот язва? И откуда ты только взялась на нашу голову?

– Хочешь, чтобы я готовила?

– Нет. Я не хочу. Это ты хочешь и уже разбираешь хозмешок и чистишь картошку.

– Я вас отравлю, – как можно убедительней сказала Вероника.

– Давай, давай, – согласился Кэп, – только не солью.

Пока Вероника вздыхала и думала, правильно ли она построила диалог. Кэп и Оля старательно перетряхивали вещи. Если они действительно искали голову, то выглядело это смешно. Постепенно стоянка стала напоминать секендхенд или инсталляцию на тему коммунизма. Раздосадованный Кэп пинал кучи тряпья и топтался на снаряжении. Оля ходила следом, а Доктор улучил момент и присел к Веронике, изображая помощника.