Александр Лебедев - Тая

– Это игра, я так и знала.

То, что увидела Вероника казалось забавным, если не сказать смешным. Тело Паши в полном сплавном обмундировании было привязано к раме каяка. Все это было очень символично. Паша сильно напоминал распятого Христа. А наклонное положение катамарана, спасжилет и свесившаяся в каске голова, только подчеркивали пародийность.

– Приехали, – сказал Доктор.

– О, Паша, – только и сказал Кэп.

Оля промолчала, а Вероника залилась звонким смехом, который подхватило эхо и понесло по ущелью.

– Заткните ее, – приказал Кэп.

Вероника с удовольствием сделала бы это сама, но печальные лица были настолько натянуты, а скорбные выражения так смешны, что девушка повалилась на землю и стала кататься, хватаясь за живот.

Острая боль в спине вмиг отбила веселье. В следующую секунду Вероника уже гулко выла, отбиваясь от тяжелых «Саламандр» [13] Саламандры – здесь марка туристической обуви. Оли.

– Смешно тебе? – спрашивала она, нанося очередной удар. – Смешно? Вот тебе. На.

В один момент Вероника не успела сгруппироваться, и тяжелый ботинок попал в голову. Вокруг зазвенело, и правую бровь обожгло чем-то горячим.

– Хватит! – прервал Кэп. – Свяжите ее.

– Зачем!? – закричала Вероника, но Оля и Доктор уже подскочили к ней и, заломив за спину руки, перехватили скотчем.

– Ну? – спросил Доктор. – Будешь паинькой?

Почему-то Веронике стало все равно. Она звонко плюнула в лицо Доктора и зажмурилась, ожидая, когда ее сокрушит очередной удар. Доктор занес руку для оплеухи, но бить не стал и медленно опустил кулак.

– Слизняк, – сказала Оля.

– Шлюха.

Он пригладил растрепавшиеся Вероникины волосы и, взяв двумя пальцами за щеку, сказал:

– Контролируй себя, деточка. Если у тебя с башкой не все в порядке, подумай об этом.

Он сунул кулак под нос Веронике, и от его тяжести стало гораздо понятней.

Кэп все еще стоял, разглядывая тело и, казалось, боялся подойти.

– Кто это сделал? – наконец спросил он.

Вероника поняла, что засмеялась только после того, как ее повалил очередной удар.

Капитан с удивлением посмотрел на Веронику, на Доктора, Олю и уже меланхолично приказал:

– Вставьте ей кляп.

– Нет, только не кляп! – кричала Вероника. – Я же задохнусь! Помогите! Простите!

Когда ее крики задохнулись под чьим-то полотенцем, Доктор посоветовал:

– Не плачь, тогда сможешь дышать носом.

Зря он это сказал, потому что Вероника тут же вспомнила, что у нее заложен нос, и следующие два часа прошли в постоянной муке и борьбе за выживание.

А тем временем сумасшедшая троица устроила совет. Кэп не мог решить, стоит ли отвязывать Пашу. Похоронить его здесь или везти с собой? Так как привязан он был хорошо, то везти можно было так, но вот что говорить, когда местный участковый спросит, зачем туристы сплавляют покойника? Вопрос вопросов? Не в бровь, а в глаз. И решено было не доводить дело до общественности, а бросить тело в реку или просто оставить на берегу. Тут у Кэпа возникла отчаянная идея. Он решил, что раз Пашу звали «говорящей головой», то, возможно, она заговорит после смерти, и предложил ее отпилить цепной туристической пилой. Оля не сильно возражала, и после того как Кэп, пообещал заботиться о вдовах, она совершенно успокоилась. Самая большая странность заключалась в том, что никого кроме Доктора не волновал вопрос, а кто привязал Пашу и пустил вниз по реке? Что, очевидно, привело к переохлаждению последнего, так как Паша был мертв, а сильных увечий на нем не наблюдалось.

– Может, это Лари? – осторожно предположил Доктор.

– Что? – Недовольно спросила Оля. – Чтобы Лари справился с Пашей? Да не в жизнь.

– Нет, – возразил Кэп. – Лари вчера был плохой, ему бы спирт унести.

– Тогда кто? Черный каякер?

– Сомневаюсь, – сказала Оля, – если только не он сам.

– Как это сам? – не понял Доктор.

– Так, привязал и отчалил.

– Да разве можно?

– Можно. Ты Пашу моего не знал, а он парень был верткий. В любую щель мог залезть. К тому же все его эти кармы, йоги и всякая там биоэлектроника.

– Биоэнергетика, – предположил Доктор.

– Да одна хрень. И жил не по-человечески и умер как мудак.

– Как-то ты нехорошо о муже, хоть и бывшем, но все-таки.

– А чего его жалеть? От него и от живого толку не было, а теперь еще и вот, – Оля показала на катамаран.

– Так кто же его убил? – не унимался Доктор.

– Я же тебе говорю, сам.

– Не-ет, – растянул Доктор. – Я давно подозреваю, что за нами наблюдают. Чувствую. Здесь мы не одни, кто-то еще есть, – он показал в туман. – И Лари не ушел, а забрали его.