Эдвард Смит - Первый линзмен (Первый линзмен - 2)

Он, спокойно шагнув вперед, сжал складки платья в кулак и дернул. Платье с вырезом на спине и без пояса разорвалось. Он, прижав сигарету к телу Джилл, подержал ее - послышалось шипение и разнесся слабый запах горелого мяса, когда горящий кончик коснулся чистой, белой кожи под левой подмышкой. Джилл, дернувшись, отчаянно завизжала, но ее мучитель остался безучастным.

- Теперь ты не сомневаешься в том, на что я способен. Мне надоело увиваться вокруг тебя. Я хочу знать две вещи: всю информацию о Линзе исходные данные о ней, ее функциональные особенности, естественно, кроме тех, о которых заявлено публично. Второе, что случилось на приеме у Посла. Начинай говорить побыстрей, иначе будет больно.

- Тебе не уйти отсюда с моей информацией, Геркимер,- Джилл прилагала отчаянные усилия успокоиться, взять себя в руки, справиться со своими расходившимися нервами.- Меня хватятся, проследят...

Она замолкла, глотнув воздух. Разве вправе она сказать ему о непрерывном общении с линзменами, поверив, он сразу же убьет ее. Джилл моментально переключилась на другую тему.

- Мой двойник не совершенен, трудно водить за нос тех, кто хорошо меня знает.

- А этого и не требуется,-мужчина язвительно осклабился.- Никто из твоих хороших знакомых не подойдет к женщине близко и, значит, не заметит различие. Все, Джилл, планировалось тщательно. У тебя сейчас нет ни единого шанса, пропадешь, как клочок бумаги в огне.

- Джилл! - ворвалась в сознание мысль Джека Киннисо-на.- Ты не на Раштоне, дом четырнадцать семьдесят девять двухэтажный. Какая может быть еще улица?

- Я не знаю...

- Проклятье! Попробуем найти кого-нибудь, кто знает этот район.- Спуд, лови такси на кольце, а я свяжусь по Линзе с Паркером...

Мысль Джека оборвалась - он настроился на местного линзмена.

Сердце у Джилл упало: почти определенно, линзмены не найдут ее вовремя.

- О, перестаньте! ПЕРЕСТАНЬТЕ! - невыносимая боль чуть ослабла. Она смотрела, словно зачарованная ужасом: вот второй пылающий огонек приближается к ее оголенному телу.- Даже если я заговорю, вы меня, все равно убьете. Вы не выпустите меня отсюда.

- Убить тебя, моя крошка? Нет, если, конечно, поведешь себя хорошо. У нас столько планет, о которых Патруль и слухом не слыхивал, а ты пока еще можешь на какое-то время заинтересовать мужчину, если действительно постараешься. Попроси хорошенько, я выполню обещания. Убивать тебя постепенно доставит мне удовольствие, как, впрочем, и от кое-чего другого. Разнообразные штучки - ты уже испытала одну,- еще немножко погорячее сюда и сюда. Кричи, сколько тебе угодно: мне нравится, а комната звуконепроницаемая. Еще повыше на полдюйма... еще... плавно... вниз. У нас есть полчаса.- Геркимер знал, что на живую, восприимчивую девушку с богатым воображением его слова окажут воздействие, подобное самым жестоким пыткам.-Затем займемся ногтями на руках и ногах, прикладывая горящие лучины, покрытые двойной дозой сигнального пороха. Затем на очереди твои глаза, нет, я их оставлю пока -лучше посмотри на парочку червей-сверлильщиков с Венеры, обрабатывающих твои ноги, и на марсианского бурильщика, отплясывающего на твоем голеньком животике.

Больно схватив девушку за волосы левой рукой, он откинул ее голову назад, затем рванул вниз, почти до прикованных рук. Его правая рука с каким-то предметом приблизилась к ее горлу.

- Будешь говорить или нет, твое дело,- голос звучал бездушно и холодно, как смерть.-Но учти, говори только правду. Дважды не солжешь. Считаю до десяти. Раз.

Джилл издала горловой звук, она задыхалась, и он немного приподнял ее голову.

- Можешь сейчас говорить?

-Да.

-Два.

Беспомощная, неподвижная, скованная ужасом, она даже не представляла, что такое может присниться в кошмарном сне. Джилл, потрясенная и в нервном шоке, оставалась на грани безумия. Она ухитрилась пересохшим языком облизать бескровные губы.

- Говори с ним, Джилл! - мысль Нортропа вонзилась в ее мозг. Ее поклонник неистовствовал, не стыдясь своих чувств, переживая ее физические и душевные страдания.- В девятнадцатый раз повторяю - говори с ним! Мы уже нашли дом Хэнкок-авеню,- мы войдем через две минуты!

- Да, Джилл, не упрямься, как ослиха, разговаривай с ним! - Мысль Джека Киннисона сверлила ее разум. Девушка не ощущала отвращения к его прикосновению: здесь отсутствовала любовь, лишь товарищество по оружию.-Говори правду, чертовка! - Снова настойчиво зазвучала в ней мысль Джека.- Это не имеет значения - ему все равно долго не жить, никому не успеет рассказать.