Гай Смит: Остров

Он представил такую картину: ровный луг без единого деревца, волны бьются о скалистые берега, сам он борется с воющим западным ветром, дождь со снегом бьют ему в лицо. Линия электропередач и телефон надолго выходят из строя. Он сидит, съежившись, у огня, прислушиваясь к порывам ветра, осаждающим дом, с ним только Джейк, его колли. Джейка он заберет с собой; порядочный человек не продает свою овчарку вместе с овцами. Будет трудно, труднее, чем в этих горах зимой, это своего рода наказание. Словно монах в обители. Мысль эта показалась ему мазохистски соблазнительной. Он знал, что позвонит агентам в Эдинбурге утром. Может быть, только для собственного успокоения. Вероятно, остров уже продан.

Он не был продан.

***

Стоял май, но человеку не очень наблюдательному могло показаться, что это ноябрь. Густой туман над морем закрывал видимость ярдов на двести, а низкое серое небо казалось неумолимым. Волны били о крошечную пристань. Фрэнк поднял воротник теплой непромокаемой куртки и встал спиной к ветру. Маленький паромчик словно пытался вырваться в море, освободиться от своих швартовых. Было сомнительно, что почтовый паром вообще выйдет сегодня в море. Все зависело от решения капитана порта, и перевозчик пошел к нему узнать.

Фрэнк нервно сжал в кармане ключ, сомневаясь в разумности своей затеи. Если бы только это чертово место было уже продано, это бы освободило его. Судьба поймала его на крючок и была намерена вытянуть на берег как трепыхающегося лосося. Спасения нет. Но, конечно, место может и не подойти; дом-развалюха, трава на пастбище съедена до самого мыса и почернела от непогоды. У меня нет никаких средств, и если я не смогу заработать там на жизнь, то ничего и не выйдет, подумал он. Предлог. Но он зашел уже так далеко, что следует хотя бы взглянуть на остров. Может быть, на этот раз ему удастся успокоить свою совесть.

- Отправляемся, - вернулся седой паромщик, похожий на привидение, одетый в желтую непромокаемую куртку и зюйдвестку, скрывающую его морщинистое лицо. Залезайте на борт, отвечаете за себя сами.

Фрэнк удивился, что на суденышке не было других пассажиров, только пара членов команды; в каюту погрузили несколько мешков с почтой и ящики с продуктами. Внезапно его охватило чувство одиночества.

Через десять минут стойкий паром уже сражался с волнами, очень медленно продвигаясь вперед.

- Часа два пойдет, а то и три в такую погоду, - паромщик с трудом закрыл дверь каюты и посмотрел на Фрэнка с подозрительностью, почти враждебно. Альвер, а? Вот уже года два мы туда не заходили. Последний раз были там летом, море было как запруда. Некоторым туристам задалось сойти на берег. Идиоты чертовы, они там и десяти минут не пробыли. Никто на Альвере не задерживается.

- Почему? - у Фрэнка по спине пробежал холодок.

- Альвер - недоброе место. Всегда таким было. Вот почему его никто не хочет. Они пытаются продать его с 1948 года. С тех пор там никто не жил.

- Но кто-нибудь жил там когда-то, - Фрэнк заметил, что паромщик отвел глаза, притворившись, будто смотрит на рулевого.

- Да, - мрачная усмешка появилась на его лице. - Когда-то жили. Но не после сорок восьмого года.

- Кто же там жил? - черт, этому типу не надо было начинать разговор, если он не намерен продолжать.

- Гринвуды. Они купили его, чтобы убежать подальше от войны.

- А когда война кончилась, они уехали, да?

- Не-ет, - паромщик отвернулся к окну каюты, по которому хлестал дождь.

- Почему же они тогда покинули остров? - Фрэнк Ингрэм кричал не только из-за штормящего моря. Его рука в кармане так сильно сжала ключ, который ему дали в агентстве, что грубый металл врезался в кожу.

- Они не покинули остров, - молчание, слова можно еле-еле разобрать. - Они умерли!

По телу Фрэнка вновь пробежал холодок, на этот раз он достиг затылка, он почувствовал, как напряглась кожа головы.

- Они, наверно, были старые. - Ради Бога, подумал он. Я должен знать.

- Они были молодые. Моложе вас. Она была еще и хорошенькая. Она поскользнулась на скалах, упала в море. Он бросился за пей, но никто не может выбраться из моря, когда оно такое, как сегодня. Оно хватает тебя, разбивает все твое тело о камни, а потом прибой выносит его на берег, делая добычей ворон и чаек.

Фрэнк схватился за пиллерс, чтобы не упасть. Его слегка мутило, и он сказал себе, что никогда не годился для морских путешествий. Паромщик резко повернулся, с усилием открыл дверь и вышел на палубу.

Несчастный случай, подумал он. Просто несчастный случай. Могло случиться с каждым. Даже с тобой, Фрэнк Ингрэм.