Гай Смит - Неофит

Гай Н. Смит

Неофит

Посвящается Алу Цукерману

Воззвание к Гвидиону

Приветствую Тебя, Гвидион*, через бездну веков. Ты, особое божество писателей, покровитель нашего искусства и воплощенная сущность всех карих недостатков и добродетелей (или тех добродетелей, которых мы жаждем), Ты, которому мы поклонялись веками, хотя и перестали славить Твое имя, если Ты не отвернулся от нас окончательно или пока время не возродило Тебя вновь, услышь меня, Прими это подношение, Гвидион Златоустый, чья речь сильнее всякого.

______________

* Гвидион - бог и художник древнего западного мира.

Книга первая

Пролог

- НИЧТОЖЕСТВО!

Ненависть и неистовая ярость прозвучали в этом пронзительном, резком крике женщины, голос которой как будто взорвался, от него, казалось, задрожали стены ветхого домика на краю деревни. Крик этот повис в душной ночи, не отозвался эхом, чтобы быть услышанным всеми. Вот он раздался снова, на этот раз бессловесный вопль.

Пожилая женщина, стоявшая возле дома под низкими ветвями лаврового дерева на краю заросшей лужайки, отпрянула в листву, инстинктивно попытавшись спрятаться, зажав уши ладонями, чтобы не слышать этих ужасных звуков, притвориться, что все это ей только кажется; она закрыла глаза, чтобы не видеть этой злобно машущей руками тени на ветхих шторах. Облезлый пестрый кот прижался к ее ногам в рваных чулках, и она невольно отшвырнула его ногой. Но кот вернулся, словно был продолжением ее собственного ужаса, и жалобно замяукал.

- Хильда Тэррэт узнала о неверности Артура. - Она скривила беззубый рот, отчего на ее желтоватых щеках еще резче обозначились морщины. Из-под вязаной шапки, нелепо сдвинутой набок, во все стороны торчали пряди седых волос. Коричневое пальто доходило ей до тощих икр. Уродливая старуха, сгорбившееся, шаркающее при ходьбе существо, презираемое всеми в деревне; ее избегали дети и взрослые, о ней говорили приглушенным шепотом даже тогда, когда были уверены, что ее нет поблизости. - Это миссис Клэтт, ее следовало бы упрятать в тюрьму или в сумасшедший дом, но никто не осмеливается. Пособница, подруга Хильды Тэррэт. Это они вдвоем прокляли Бена Пью, когда один из котов миссис Клэтт забрел на его землю и не вернулся. Его урожай погиб, а жена умерла от рака. Он-то и сидит сейчас в сумасшедшем доме, а не они.

Миссис Клэтт скорее почувствовала, чем увидела украдкой прислушивающиеся фигуры, услышала шорох веток рододендрона, дыхание. До смерти перепуганные, они все же выползли, чтобы послушать, насладиться этой супружеской ссорой. Вурдалаки в темноте душной ночи. Долго они дожидались того момента, когда ненавистная ведьма обнаружит, что у ее собственного мужа есть любовница, обычная смертная, дарившая ему плотское наслаждение. Несмотря на все свое колдовство и чары, Хильда Тэррэт только сейчас узнала то, о чем вот уже несколько недель знали все жители деревни Хоуп. Тихие насмешки, безмолвная радость от чужой беды. Артур Тэррэт, безусловно, дорого заплатит за свое безрассудство.

Хильда Тэррэт все еще кричала, понизив тон, кипя от злости, и до стоящих у дома долетели ее слова, которые уже можно было разобрать.

- Ты думал, что я не узнаю? Что тебе удастся одурачить меня?

В ответ раздалось бормотание, еле слышное, какое-то униженное поскуливание. Артур Тэррэт никогда не перечил своей жене, тем более не собирался он этого делать теперь. Тень на шторе снова двинулась, поднялась рука, жест этот напоминал скорее приветствие ночному небу, чем угрозу физического удара.

- Да свернется твое семя, да станет оно пустым. - Слова эти шипели, словно пороховая бумага во время фейерверка, готовая вот-вот взорваться. Да разломятся твои кости, да сгниют они в земле, да сожрут их черви, но месть моя не кончится со смертью. Ибо душа твоя пребудет в вечных муках, и ты проклянешь себя, как я проклинаю тебя теперь, за свою измену.

- Кто она, Артур? Назови ее имя. Это все, что я хочу знать - ее имя!

Раздался звук, напоминающий повизгивание щенка, крошечного, невинного создания, которое собираются утопить в ведре просто потому, что судьбе было угодно, чтобы оно появилось на свет, и которое понимает неизбежность того, что произойдет. Но ни слов, ни имени.

- Скажи мне! - Снова раздался крик. - Я хочу знать ее имя!

Но Артур Тэррэт не намеревался раскрывать имя своей любовницы. Некоторые в деревне знали или догадывались, но вряд ли они скажут Хильде. Никто ей ничего не скажет, они разбегаются при одном ее появлении. Она все равно не снимет с него проклятья в обмен на имя, так что сообщать ей его не имело смысла. Судьба Артура была решена, и самое большее, что он мог сделать, было пощадить ту, которая стала его любовницей и ждала от него ребенка.