Уилбур Смит - Золотая шахта

Он не видел ее две недели с возвращения Манфреда из Европы. Дважды говорил с ней по телефону, торопливый, скомканный разговор, который оставил его глубоко неудовлетворенным. Он все больше и больше сознавал, что ему не хватает ее. Попытка найти утешение с другой женщиной кончилась жалкой неудачей. Он сразу утратил к ней всякий интерес и вернул юную леди в лоно семьи в неслыханное время - в начале одиннадцатого в субботу вечером.

Только непрерывные заботы новой должности не давали ему уехать в Йоханнесбург и рискнуть.

- Знаешь, Айронсайдз, пора затормозить, а то совсем потеряешь голову из-за этой женщины. Помни свою клятву - "никогда снова"!

Он выровнял подушку и лег.

Терри лежала неподвижно в ожидании. Был второй час ночи. Одна их тех ночей. И как никогда раньше, она была полна страхом. Холодное липкое ощущение в нижней части живота. До сих пор ей везло. После возвращения из Парижа он не был с нею близок. Но уже прошло две недели, и вечно это продолжаться не может. Сегодня.

Она слышала звуки машины на подъездной дороге и почувствовала себя больной. Я не могу, решила она, и никогда больше не смогу. Теперь я знаю, что так не должно быть. Не должно быть таким грязным, скрытным, ужасным... должно быть, как с Родом.

Она услышала, что он в своей спальне, и села. Почувствовала отчаяние.

Дверь ее комнаты беззвучно раскрылась.

- Манфред? - резко спросила она.

- Это я. Не беспокойся. - Он подошел к кровати, темная безличная форма, на ходу он снимал пижаму.

- Манфред, - выпалила Терри, - у меня в этом месяце началось раньше, прости.

Он остановился. Она видела, как он опустил руки и стоял совершенно неподвижно.

- Ага! - сказал он наконец, и она услышала шорох его ног на толстом ковре. - Я как раз собирался сказать тебе, - он колебался, подбирая слова, - что... я буду отсутствовать в течение пяти дней. Уезжаю в пятницу. Мне нужно в Дурбан и Кейптаун.

- Я тебя соберу, - сказала она.

- Что? А, да, спасибо. - Снова шорох ног. - Ну, что ж. - Он поколебался, потом быстро наклонился и коснулся ее щеки губами. Спокойной ночи, Тереза.

- Спокойной ночи, Манфред.

"Пять дней". Она лежала в темноте и радовалась. "Пять дней наедине с Родом".

50

Детектив инспектор южноафриканского уголовного розыска Ханнес Гробелаар сидел на краю стула со сдвинутой набок шляпой и говорил по телефону, который держал зажатым в руке носовым платком. Это высокий человек с длинным печальным лицом и траурно повисшими усами, тронутыми сединой.

- Скупка золота, - говорил он в трубку, а потом ответил на очевидный вопрос: - Золотой порошок рассыпан во всему полу, есть и ювелирные весы, и на них отпечатки пальцев покойника. - Он послушал. - Ja. Ja. Хорошо, ja. Похоже, сломана шея. - Инспектор Гробелаар повернулся на стуле и взглянул на труп, лежавший на полу рядом с ним. - Немного крови на губе, Больше ничего.

К столу подошел один из специалистов по отпечаткам пальцев, и Гробелаар, продолжая держать трубку, встал, чтобы не мешать ему работать.

- Отпечатки? - с отвращением переспросил он. - Тут на всем отпечатки, пока мы выявили не менее сорока разных рук. - Он слушал несколько секунд. - Нет, мы его найдем. Должно быть, рабочий банту с шахты, а у нас отпечатки пальцев их со всей республик. Просто нужно проверить всех и допросить. Ja, через месяц, не позже, он у нас будет. Я буду на площади Джона Форстера около пяти, как только мы закончим тут. - Он повесил трубку и встал, глядя на убитого.

- Ублюдок, - сказал стоявший рядом сержант Хьюго. - Сам напрашивался, покупая золото. Это так же опасно, как алмазы. - Он показал большой конверт, который держал в руке. - Здесь много осколков стекла. Как будто бутылка, в которой было золото. Убийца пытался замести, но сделал это не очень хорошо. Эти осколки лежали под столом.

- Отпечатки?

- Только один достаточно большой осколок. На нем смазанный отпечаток. Может оказаться полезен.

- Хорошо, - кивнул Гробелаар. - Продолжайте искать.

Из здания послышался женский вопль, и Хьюго сморщился.

- Она опять начинает. Дьявол, я думал, она уже иссякла. Все португальские женщины таковы.

- Ты никогда не слышал, как они рожают, - сказал Гробелаар.

- А ты слышал?

- Да в соседней квартире рожала одна, так крыша чуть не обвалилась.

Усы Гробелаара повисли еще более траурно: он подумал о предстоящей работе. Часы, дни, недели допросов, проверок и новых перекрестных допросов, целый ряд мрачных неразговорчивых подозреваемых.

Он вздохнул и ткнул пальцем в труп. "Ладно, мы с ним закончили. Пусть его унесут".