Сергей Снегов - Экспедиция в Иномир

Дружественно протянув руку, я сделал шаг к ропуху.

- Не ослабляй слишком экран, Казимеж! - Жака обеспокоили раздраженные электрические разряды и зловеще засветившиеся глаза. Вариал, пугливо прижимавшийся к Жаку, спазматически твердил об опасности. - Он, кажется, готовит нападение.

- Пусть нападает! - Я сделал еще шаг вперед. - Ему не поздоровится, если он кинется на меня.

Но ропух не кинулся, а выстрелил глазами. Из обеих голов вылетело два световых пучка. Кинжальные пучки свободно промчались сквозь меня.

- Да у него лазерные гляделки! - удивленно пробормотал Николай. - Дай-ка ему силовую оплеуху, Полинг!

Вместо ответного удара я снова дружественно протянул руку. Около первого ропуха опустилось еще два. Эти тоже пытались испепелить меня глазами, и им тоже не удавалось. Ропухи больше не ударяли глазами, лишь недоуменно таращили их. И сейчас глаза их походили на человеческие, только глупые.

- Их способ речи - колебания электрических потенциалов, сказал Николай, уловивший дешифровку. - И какой интервал напряжений - от единиц до миллионов вольт!

- У них опасная речь, - с тревогой сказал Жак. - Полинг, поберегись! Эти молодцы могут сразить тебя даже дружеским приветствием. Их ласка не менее грозна, чем их ярость.

Я все старался завести контакт с ропухами: по привычке прибегал к улыбке и дружелюбным жестам, потом возбудил вокруг себя переменные потенциалы. Ропухи сразу оживились, когда запульсировало вызванное мной силовое электрическое поле. Один, скосив набок заднюю голову, пытался ощупать меня руконожками - связка молний вырвалась из них. На какую-то долю секунды я весь был обвит синеватой огненной бахрамой. Дешифраторы высчитали, что разность потенциалов в разряде достигла полумиллиона вольт, но разошлись в толковании поступка: мой дешифратор утверждал, что ропух воскликнул: "Добро пожаловать!", а дешифратор Николая информировал, что ропух проискрил: "Проваливайте!" Типичная картина дешифровки: я еще в космических странствиях установил для себя, что ни на один прибор такого рода нельзя твердо положиться, надо узнавать природу общения из того, как она реально совершается.

Ко мне потянулись и другие руконожки. Я сверкал и дымился, весь утыканный щетиной фиолетового пламени, - и сейчас с удовольствием рассматриваю стереографию, запечатлевшую меня в таком состоянии: Мне в тот момент казалось, что попытка погрузить незнакомца в электрическое пламя является местной формой приязни и доброжелательства.

Я легонько тронул своим разрядом ближайшего ропуха. Он был мгновенно сражен. Он оседал, беспомощно уменьшался, валился наземь, как водородный шар, напоровшись на гвоздь. Все в нем сморщивалось, тело превращалось в бесформенный мешок, упругие руконожки обвисали веревками, две головы становились тряпичными масками.

Через минуту на почве лежало нечто бесформенное и плоское - комочек кожи, распяленный на четырех погасших гребнях, беспорядочно завалившиеся острия корон... Ропух был будто высосан одним духом.

Еще удивительней было поведение его товарищей. Они не отшатнулись и не кинулись на помощь, а по-прежнему густо посверкивали и пощелкивали электричеством.

- Это сделал не я, - пробормотал я, оправившись от изумления.

- Это сделал ты, но ты, конечно, не хотел такого результата, - спокойно возразил Артур. - И сейчас я думаю...

- Что за чертовщина, надо их задержать! - раздраженно крикнул Николай, вырываясь в оптическое пространство. - Они удирают, словно ничего не произошло!

Оба ропуха не удирали, а неторопливо отлетали. Выявившийся из невидимости Николай в два прыжка нагнал их, хотел схватить за плечо ближайшего, но промахнулся и ухватил лишь за развевающуюся руконожку. И в тот же миг тяжкое содрогание свело почву. Один из небоскребов, закрывавших небо, стал разваливаться на куски. На нас посыпались искрящие осколки.

- Экран! - скомандовал я, защищаясь ротонным барьером.

Николай еле успел скрыться в невидимости. Потрясенные, мы молча следили за разразившейся катастрофой. Нам уже представлялось, что город уничтожен, так мощны были повторные толчки, так плотно вздымавшееся пламя.

Но когда утихли истребительные силы, вокруг снова виднелся город - выраставшие в отдалении, смыкающиеся над головами здания. Но то был изменившийся город - многие дома лежали в развалинах.

- Это сделал ты, Николай, - хмуро сказал Артур. - И в отличие от нашего капитана, у тебя нет оправдания.

Николай боялся смотреть на нас. Жак заметил, что катастрофа в городе перепугала Иа не так, как гибель ропуха. Вариал, внятно пульсируя, умолял отойти от оболочки ропуха, по-прежнему валявшейся неподалеку. "Тод ухватит! Тод ухватит!" - смятенно твердил Иа.