Александр Соболь - Мир наизнанку

Но и это было не самым страшным. Потому что самым страшным для Рангара была - в любой из жизней и в любом из миров - смерть друзей.

Первым пал от мечей сразу трех насевших на него мертвецов Карлехар. У одного из нападавших была напрочь срублена голова, за вторым волочились полусгнившие кишки из огромной, во весь живот дыры, третий тянул левую ногу, у которой чья-то меткая стрела выбила коленную чашечку, но они перли и перли вперед, почти неуязвимые, и генерал не выдержал этого мертвого натиска...

Немного дольше пережил его Квенд, сражавшийся с Карлехаром спиной к спине; когда генерал был убит, он отчаянно рванулся вперед, в самую гущу врагов, срубая головы и пронзая мертвые сердца... и тоже пал, пораженный сразу тремя клинками.

Но остались еще Рангар и Фишур. После первых же мгновений боя Рангар определил единственную верную тактику и следовал ей неукоснительно. Он оставил в покое головы и туловища мертвецов, и всю поражающую мощь своих мечей обрушил на их конечности. Он рубил им руки, практически лишая их атакующих возможностей, и ноги, обездвиживая их. Так же действовал Фишур, прикрывавший Рангару спину. И жернова этих стальных мельниц перемалывали казавшуюся неуязвимой и непобедимой мертвую силу, и как ни жутко все это было, и как ни разрывало отчаяние сердца Рангара и Фишура, видевших кошмарную гибель друзей, казалось, что победа уже близка.

Их оставалось всего семь, мертвых воинов, способных еще махать мечами, и Рангар рассчитывал быстро покончить с ними, как вдруг сзади дурным голосом заорал Фишур, и Рангар, отразив очередные удары и отрубив очередную мертвую руку с оружием, молниеносно обернулся.

И понял с ледяным спазмом сердца, что все происшедшее до этого, и даже гибель Карлехара и Квенда, еще не было самым страшным.

Потому что _мертвые_ Карлехар и Квенд, неестественно скаля зубы, шли на них в атаку с выставленными вперед мечами.

Оцепеневший Фишур пропустил от ближайшего мертвеца удар в голову; шлем выдержал, но удар был силен, и Фишур упал.

И тут словно что-то сдвинулось внутри Рангара. Тело его конвульсивно дернулось, будто получив мощный электрический удар, и его мгновенно перебросило в странное, похожее на озарение состояние. Он обрел способность видеть поле боя одновременно с разных сторон, скачком возросли и без того огромные быстрота движений и реакция. Все вокруг застыло, а сам он вмиг превратился в смертоносное вихревое движение... он двигался словно в алом безжалостном кошмаре... а для все видевших обеих ипостасей Верховного Жреца сам стал кошмаром кошмаров, его квинтэссенцией, воплощением неизбежного и неминуемого конца...

Через несколько занов все было кончено. Четвертованные обрубки мертвых тел, все еще шевелящиеся на залитом слизью и кровью песке, страшным бугристым ковром покрывали все вокруг. Рангар так и не нашел в себе сил хоть коснуться мечом превратившихся в зомби Карлехара и Квенда; повыбивав из их рук мечи, он повалил обоих на песок и крепко-накрепко связал ремнями, уцелевшими после падения воздушного шара. Они лежали, извиваясь мертвыми телами, и мертвыми глазами слепо взирали на Рангара...

Это было настолько жутко, чудовищно, противоестественно, что Рангар, шатаясь, вышел на чистый песок и рухнул ниц, сотрясаясь от сухих удушливых рыданий, и забылся в прострации.

Пожалуй, эта ситуация оказалась единственной, когда Рангара могли реально уничтожить. Но от замыкания в мнемонических блоках прекратил свое существование Первая Ипостась, испытавший непереносимый ужас абсолютного краха; практически в этот же момент от обширного кровоизлияния в мозг умер в храме Вторая Ипостась, известный как Верховный Жрец. Черные, будучи всего лишь роботами, не имели права без команды покидать Цитадель; эту команду из неизмеримых глубин Инобытия могли дать Сверкающие, но их могучий и холодный интеллект, просчитав вероятности, принял единственно верное решение о невмешательстве, ибо взлелеянный План рухнул окончательно и бесповоротно. Это отнюдь не означало их проигрыша в Споре - просто теперь необходимо будет строить новую модель и постараться избежать допущенных ошибок.

А Рангар лежал на горячем песке, конвульсивно вздрагивая всем телом, и еще более жаркие, горячечные видения проносились в его мозгу.

Он ощущал себя в громадном, убегающем в обе стороны в бесконечность туннеле; плотный воздушный поток рвал тело и свистел в ушах: то ли полет, то ли падение. Впереди - темные фигурки; он силился их догнать, разгоняя и без того сумасшедший полет, он знал, что обязан их настичь, что не может, не имеет права не настичь их, ибо случится непоправимое, что не должно произойти ни в коем случае; но расстояние между ним и стремящимися в бесконечность фигурками не сокращалось ни на йоту, и ветер свистел, насмехаясь над ним и над его усилиями; фиолетовые блики летели навстречу, истончаясь подобий лезвиям, превращаясь в огненные нити; они впивались в его грудь пронизывая, прошивая ее насквозь... больно, о как больно!.. хохот ветра в ушах... гул... свет - пронзительный, переливчатый... зловещие туманные рожи... мимо, мимо! Крутой поворот... он не вписывается... стена туннеля неотвратимо надвигается... удар, треск, вспышка оглушающей боли... он проламывает стену и вылетает на бесконечную светящуюся плоскость под серо-жемчужным небом... он уже бывал здесь как-то... а давай поиграем в мяч, говорит Глезенгх'арр, жутковато похохатывая и перебирая паучьими конечностями, мяча нет, отвечает он, нет есть, возражает Глезенгх'арр, есть много мячей, вот смотри, - и опрокидывает мешок; оттуда весело выпрыгивают головы, множество голов: тут и голова Тангора, и Карлехара, и Квенда, и Долера Бифуша; тут голова маркиза ла Иф-Шоона вместе с головами шести его телохранителей; и огромная мохнатая голова Аллара Гормаса, и головы Ночных Убийц с затерянной среди них головой Пала Коора; головы гонцов, зарезанных в гостиничном номере Деоса, и скромно откатившаяся в сторонку голова Мархута, и много, много других... Это не по правилам, говорит Рангар, это не мячи, головами нельзя играть, тем более головами друзей, какая чушь, восклицает полудемон, теперь им все равно, друзьям ли, врагам, да и чего это я тебя убеждаю, ведь ты уже вдоволь поиграл ими, не разбирая, где чья, но тогда здесь не хватает твоей головы, мстительно говорит Рангар, а уж это пожалуйста, скалится монстр и простым движением снимает голову с плеч и бросает ее в общую кучу, и головы вдруг открывают мертвые глаза и смотрят, смотрят на Рангара... эти взгляды заползают в душу, как ядовитые змеи, как эрры, и они кусают сердце и ползут еще глубже, куда нет и не может быть никому доступа, и это настолько невыносимо, что ужасный, нечеловеческий стон срывается с губ Рангара...