Хельга Петерсон - Мир наизнанку

– Думала, можешь шататься среди ночи, а я буду вечно терпеть?!

Лиам схватил её за руку и заломил за спину. Плечо прострелила острая боль, Алексис стиснула зубы, но неясный писк всё равно вырвался из груди. Лиам с яростным хрипом толкнул её на кровать, но промахнулся. Она налетела на деревянную спинку и сложилась пополам и тихо взвыла. Тело, как ватное, начало съезжать на пол. Но это было еще не всё. Всего секунда, и в лицо прилетел удар тыльной стороной ладони. Наотмашь.

Голова мотнулась в сторону, в глазах потемнело. Сил выть не осталось. Какая разница? Нужно было раньше выть, убегать, прятаться. Сейчас стало поздно.

Но…

Из прихожей донёсся треск ломающейся древесины.

Алексис довольно смутно осознала этот факт. В ушах звенело, перед глазами плыл чёрный туман, но этот звук заставил Лиама замереть прямо в очередном замахе. Его кулак завис над ней, лицо окаменело, в глазах застыло хорошо знакомое безумие… Таким страшным он не был уже давно. Она успела подзабыть, как это. Сейчас он отомрёт, и кулак снова полетит прямо ей в лицо и…

Еще один сильный треск пронёсся по квартире, и что-то громко стукнулось о стену. Будто выбитая дверь. И в следующее мгновение в спальню влетела фигура. Высокая, мужская, знакомая. Алексис вяло моргнула, прогоняя темноту в глазах. Ей же мерещится? Это всё мираж после первого удара. Однако в этот момент фигура схватила Лиама за шиворот, крутанула и метнула в стену.

От силы удара с гвоздя слетела картина.

Алексис вяло смахнула волосы с лица, прищурилась, присмотрелась. Джинсы, кожаная куртка, тёмные волосы, собранные в узел на затылке. В её окружении под эти параметры подходиn только один человек… И сейчас он удерживал Лиама, не давая ему осесть на пол, и с яростью вбивал кулаки в лицо и корпус чётко поставленными ударами. Всегда спокойный, тихий парень исчез, на его месте теперь был жёсткий боец. У Лиама не осталось шансов. Он уже начал отключаться, а из него продолжали выбивать не очень-то ценную жизнь.

Эта несвязная мысль медленно дошла до сознания Алексис.

О-о, только не это.

Она с трудом оттолкнулась от пола, вцепилась пальцами в кровать и поднялась на ноги. Сделав два тяжелых шага, навалилась на спину в кожаной куртке и обхватила плечи.

– Ты его убьёшь! – она изо всех сил попыталась оттянуть парня.

Кого она обманывает? Остановить несущийся локомотив невозможно по щелчку пальцев.

Но, как ни странно, он вдруг замер. Услышал? Неужели услышал? Алексис снова потянула на себя плечи в куртке.

– Ты его убьешь… – уже тише повторила она. – Не надо, не порть себе жизнь.

Кулак, занесенный для удара, начал медленно опускаться. Плечи расправились. Из широкой груди начало вырываться громкое и частое дыхание. Он отпустил Лиама, и тот мешком рухнул на пол. Спаситель медленно развернулся к Алексис, и в её лицо всмотрелись зеленые глаза. Почти такие же безумные, как у Лиама. Но всего через секунду во взгляде начала проступать осмысленность. Парень тяжело привалился к стене, растёр лицо ладонями и ошарашено осмотрелся.

– Собирайся, – хрипло выдохнул он. – Ты уходишь со мной.

Ветер швырял в лицо холодные капли, заставляя опускать голову и втягивать её в плечи. Струи стекали по кожаной куртке, серая шапка промокла и потемнела от воды. Родившись и прожив большую часть жизни на одном месте, Эдриан так и не обзавёлся привычкой носить зонт. Эд даже не припомнил, имелся ли таковой у него вообще. Хотя вроде бы мать дарила на прошлое Рождество. Или это был день рождения? Все праздники последнего года смешались в какое-то нагромождение дат, ничем не отличающихся друг от друга.

Нужно будет всё-таки поискать зонт. Или купить уже наконец. Теперь он точно будет необходим, с учётом всех изменений в жизни.

Выйдя из метро, Эдриан не стал дожидаться автобуса. Толпа незнакомцев жалась друг к другу под стеклянным навесом остановки, и присоединяться к их числу не было желания. Вместо этого он пошёл пешком. Красный автобус проехал мимо по огромной луже, та вышла из берегов, и холодная вода полетела в Эда.

Реакция тела оказалась молниеносной.

Эд рванулся в сторону. И ногу мгновенно прострелила боль.

– Твою мать!

Он сильно сжал зубы, почти до хруста. Идиот! Мысленно досчитав до пяти, Эдриан дождался, когда вспышка боли утихнет, и снова двинулся вверх по улице. Однако прыжок не прошёл даром. Еще несколько десятков метров Эд заметно прихрамывал, пока не смог снова выровнять шаг. Нужное здание было уже недалеко. Красный кирпич бывшего склада виднелся дальше по улице. Большие буквы над входом сейчас не светились, но с наступлением сумерек название загорится сотней лампочек.