Александр Соболь - Мир наизнанку

Карлехар преклонил перед Ладой колено и восхищенно произнес:

- Клянусь честью, вы восхитительны! Я знал, что вы симпатичны, предполагал, что можете быть очаровательны в своем истинном обличье... но о таком! Нет, о таком я и подумать не мог. И теперь считаю, что моя идея по поводу ужина в ресторане не вполне удачна... Вы вызовете фурор и самое пристальное внимание, это ясно, и в таком случае ваше появление как бы ниоткуда и исчезновение после ужина - а вам снова надо будет превратиться в Тазора - вызовут жгучий интерес и разного рода попытки разгадать вашу тайну... Все это может иметь последствия, которых мы все опасаемся.

Рангар помрачнел - эти очевидные соображения не приходили ему в голову, но теперь он осознал справедливость слов Карлехара.

Разочарованно вытянулось лицо у Тангора, он даже захлопал ресницами, как обиженный ребенок, у которого отобрали красивую игрушку; огорченно крякнул Фишур; у Лады синь глаз заволокло туманом, и она едва удержалась, чтобы не заплакать.

- Неужели ничего нельзя придумать? - звенящим от обиды голосом спросила она. - Мужчины, вы же умные, ну придумайте что-нибудь! Я так мечтала танцевать сегодня, быть сама собой, женщиной, а не пугалом в латах... Я не верю, что вы ничего не сможете придумать!

И она оказалась, конечно, права. Мужчины придумали. Да и могло ли быть иначе в этот сказочный вечер?

Примерно через полтора тэна после описанных событий из дверей номера Карлехара вышли пятеро мужчин в одинаковых дорожных плащах. Спустившись вниз, они сели на тархов и куда-то поскакали по кольцевой улице. Миновав три радиальные улицы, они свернули и подъехали к темному дому, у ворот которого стояла карета с задернутыми занавесками и гербами на дверцах, опознать которые затруднился бы даже знаток геральдики. Двое всадников спешились и заняли места в карете, которая тут же тронулась с места. Оставшиеся трое всадников поскакали следом.

Через некоторое время карета подъехала к еще одному дому без единого огонька. Один из пассажиров вылез из кареты и вошел в дом. Не прошло и двух иттов, как оттуда вышла дама в розовом плаще и в шляпе с густой вуалью. Возле кареты дама обернулась и помахала кому-то в доме рукой наверняка тому мужчине, который туда перед этим зашел, как решил бы любой наблюдатель. Затем дама села в карету, где по-прежнему находился один мужчина, и возница щелкнул бичом. Теперь ему велели ехать к ресторану гостиницы "Обитель уюта".

На площади перед рестораном карета остановилась, из нее показался вначале кавалер, а затем и дама, которой кавалер почтительно подал руку и помог спуститься со ступенек. Тут же к ним подошли спешившиеся всадники. Это были Карлехар, Рангар и Тангор. Кавалер - не кто иной, как Фишур, подвел даму к ним, после чего был совершен Ритуал Приветствия, и все пятеро вошли в ресторан. Такие сцены были не редкость, оттого происшедшее не привлекло особого внимания.

Сдав плащи в гардероб, четверо мужчин и дама прошли в главный зал ресторана. Конечно, он уступал "Гостеприимному двору" в Валкаре, но и здесь обилие света и зеркал рождало приподнятое, праздничное настроение. С поклоном и обязательными ритуальными фразами встреченные метрдотелем, вошедшие церемонно проследовали за украшенный цветами столик в глубине зала у стены, приняли от метрдотеля пухлую книжицу меню и только тогда позволили себе от души расхохотаться.

- Как говорят и моем мире, все прошло без сучка и задоринки, - сказал Рангар, смеясь. - В тебе пропал великий актер, друг Фишур. Нет, но как он семенил по мостовой, придерживая платье! Вылитая дама из высшего света!

- Вам повезло, что я оказался почти такого роста, как Лада, - буркнул Фишур, тем не менее весьма польщенный. - Иначе никакое актерское мастерство бы не помогло...

Ресторан постепенно заполнялся людьми. В основном это были нижние офицерские чины касты воинов с дамами и без, гладиаторы и торговцы - люди, волею судеб оторванные от домашних очагов, но которые могли позволить себе выложить пяток-другой золотых монет за удовольствие весело провести вечер. Аристократов с бросающимися в глаза фамильными гербами на камзолах Рангар не увидел (если они и были, то инкогнито), зато с неудовольствием отметил, что глаза мужчин в зале, как магнит, притягивает их столик. Предостережение Карлехара сбывалось. Впрочем, пока все происходило вполне благопристойно, тем более что многие воины узнали знаменитого полководца и приветствовали его с большим уважением. Так что исход возможной дерзости со стороны кого бы то ни было легко предугадывался: осмелившемуся на такую глупость быстро бы втолковали, что к чему, даже без вмешательства Рангара и его друзей. Поэтому вполне можно было спокойно расслабиться и увлечься непринужденной беседой, отменными блюдами и тонкими винами. А затем заиграл небольшой оркестрик, и полились мелодии, то томные и нежные, то озорные и веселые, и вначале отдельные пары не выдержали и пустились в пляс, но с каждым мгновением их становилось все больше, и вот уже волна всеобщего веселья захлестнула зал, и танцевали уже все: кружилась Лада, будто окруженная ореолом драгоценного сверкания, грациозно и абсолютно точно исполнял па незнакомого танца Рангар, куртуазные подскоки и реверансы Фишура заставляли учащенно биться сердца дам, чей возраст, увы, было невозможно уже охарактеризовать эпитетом "юный"; волнообразно в такт музыке изгибал свое большое мощное тело Тангор, закрыв глаза и мысленно перенесясь на какой-то родной тиберийский праздник, и даже Карлехар отчебучил нечто столь зажигательное, что вызвал восторг и одобрение у молодых офицеров, не только не подмочив этим свой генеральский авторитет, но и еще более возвысив его в их глазах. А в многочисленных зеркалах столь же лихо отплясывали изображения веселящихся людей, неисчислимо множа их число, и казалось, что танцует весь город... да что там город! Вся огромная страна от подпирающего небо Заоблачного хребта до красных песков восточного побережья...