Джеймс Боллард: Прима Белладонна

- Будьте осторожны, - предупредила она. - Я могу согласиться. Почему бы нам не настроить еще несколько растений, раз уж мы принялись за это дело?

- Вы устали, - сказал я. - Давайте пойдем отсюда и выпьем что-нибудь.

- Можно мне попробовать с орхидеей, - предложила она. - Эта задача более трудная.

Она не спускала глаз с цветка. Я подумал, что они будут делать, если останутся наедине. Может быть, до смерти замучают друг друга своим пением?

- Нет, - сказал я. - Давайте завтра.

Мы поднялись на балкон, налили себе по бокалу и весь остаток дня проговорили.

Она немного рассказала о себе, но все же я выяснил, что отец ее был горным инженером в Перу, а мать - танцовщицей в захудалой таверне в Лиме. Они переезжали из одного места в другое, отец разрабатывал свои концессии, а мать пела в ближайшем борделе, чтобы уплатить за жилье.

- Она, конечно, только пела, - добавила Джейн, - до того, как умер отец. На кончике соломинки в ее бокале забурлили пузырьки. - Итак, вы полагаете, что на моем концерте каждый видит и слышит то, что он хочет. Кстати, а что видели вы?

- Боюсь, со мной вы потерпели неудачу, - сказал я. - Ничего не видел. Кроме вас.

Она опустила глаза.

- Такое иногда случается, - сказала она. - Но на этот раз я рада.

Миллион солнц зажглись внутри меня. До этого момента я еще как-то сохранял рассудительность.

* * *

Тони и Гарри были вежливы, хотя и явно расстроены.

- Я не могу поверить в это, - печально сказал Гарри. - Не могу. Как тебе это удалось?

- Конечно же, благодаря мистическому и лицемерному подходу, - ответил я. - Все древние моря, да темные колодцы.

- А какая она? - нетерпеливо спросил Тони. - Я имею в виду, она огненная или просто горячая?

Каждый вечер Джейн пела в казино с одиннадцати до трех часов ночи, а остальное время мы, как мне казалось, всегда были вместе. Иногда на закате дня мы уезжали в Ароматную пустыню и, сидя вдвоем у водоема, наблюдали, как солнце заходит за рифы и горы, вдыхали тяжелый воздух, насыщенный приторным ароматом роз, и чувствовали, как нами овладевает покой. А когда начинал дуть прохладный ветерок, мы бросались в воду, купались, и после этого возвращались, наполняя городские улицы и веранды кафе запахом жасмина, мускусной розы и голиантемума.

Порой мы отправлялись в Лагун-Вест в какой-нибудь тихий бар и ужинали там, сидя на отмели, Джейн подшучивала над официантами и подражала пению птиц к удовольствию детей, прибегавших, чтобы посмотреть на нее.

Сейчас я понимаю, что тогда я, очевидно, приобрел в городке дурную славу, но я был не против того, чтобы дать старухам - а рядом с Джейн все женщины выглядели старухами - очередной повод для сплетен. Во время Большого Перерыва все мало о чем беспокоились, а потому и я не очень-то стремился анализировать мои отношения с Джейн Сирасилайдз. Когда мы вдвоем сидели прохладным ранним вечером на балконе, или когда я чувствовал в ночной темноте рядом с собой ее тело, меня вообще мало что волновало.

Как это ни глупо звучит, но единственной причиной для разногласий было ее мошенничество в "и-го".

Помнится, однажды я упрекнул ее в этом.

- Знаешь ли, Джейн, что ты обманом вытянула из меня более пятисот долларов? И ты до сих пор продолжаешь обманывать. Даже сейчас!

Она ехидно рассмеялась.

- Разве я обманываю? Когда-нибудь я дам тебе возможность выиграть.

- Но зачем ты это делаешь? - настаивал я.

- Так интереснее, - сказала она. - В противном случае играть было бы слишком скучно.

- Куда ты поедешь из Вермиллион-Сэндз? - спросил я ее.

Она посмотрела на меня с удивлением.

- Почему ты об этом спрашиваешь? Я думаю, что я никуда отсюда не уеду.

- Не дразни меня, Джейн. Ты родилась в ином мире.

- Мой отец родом из Перу, - напомнила она.

- Но не от него же ты унаследовала свой голос, - сказал я. - Интересно было бы послушать, как поет твоя мать. У нее был лучше голос, чем у тебя, Джейн?

- Она думала, что лучше. Но отец терпеть не мог нас обеих.

В тот вечер я в последний раз видел Джейн. Перед тем, как ей отправиться в казино, мы переоделись и полчаса провели на балконе: я слушал ее голос, который подобно спектральному источнику наполнял воздух золотыми переливающимися звуками. Даже после того, как Джейн ушла, музыка осталась со мной, еле слышно кружась в темноте вокруг ее стула.

После ее ухода мне почему-то страшно захотелось спать, и в половине двенадцатого, когда она должна была появиться на сцене казино, я вышел из дома, чтобы прогуляться вдоль пляжа и выпить где-нибудь чашечку кофе.