Джеймс Боллард - Зона ужаса

Франклин злобно ударил ногой по колесу. Его удивляла беззаботность Хатавея.

— Ничего, конечно. Черт побери, может быть, из-за твоих дурацких страхов у меня появился синдром самовнушения.

Хатавей кулаком ударил по крыше машины.

— Не несите чепуху, доктор! Если вы не верите своим чувствам, что же вам остается делать? Они захватят ваш мозг, если вы не защитите его! Нужно действовать решительно и без промедления, пока мы еще не парализованы!

Франклин протестующе вскинул руку.

— Минуту! Если эти экраны возводятся по всему городу, то кто же будет объектом их внушения? Не могут же все люди быть загипнотизированы? Да и никому не выгодно вкладывать миллиарды в строительство этих экранов и плакатов. Ведь между конкурирующими фирмами может разразиться настоящая война, а “торговая война” смертельна для всего общества.

— Вы правы, доктор, — кивнул Хатавей. — Но вы забываете об одной вещи. Капиталовложения будут оправдываться тем повышением спроса на различную продукцию, которое неминуемо вызовет действие экранов. К тому же рабочий день увеличат с двенадцати до четырнадцати часов. Кое-где на окраинах воскресенье уже рабочий день, и это считается нормой. Вы понимаете, доктор, люди работают почти сто часов в неделю!

Франклин отрицательно покачал головой.

— Люди не поддержат этого.

— Им не останется ничего другого. В конце концов мы будем работать двадцать четыре часа в день, по семь дней в неделю! И никто не посмеет воспротивиться! Нам оставят свободное время лишь на то, чтобы тратить деньги на разные покупки! — Хатавей схватил Франклина за плечо. — Вы согласны со мной, доктор?

Франклин лихорадочно размышлял. В полумиле за патологическим отделением возвышался массивный силуэт экрана, и по нему еще ползали рабочие, проверяя и налаживая оборудование. Госпиталь располагался далеко от воздушных линий — больным нужен покой, — и доктор был уверен, что экран никак не относится к аэропорту.

— Разве это не запрещено так называемым законом о подсознании? Профсоюзы не допустят этого!

— Пустая надежда. Экономические догмы за последние десять лет сильно изменились. Это раньше профсоюзы могли влиять на экономику, теперь под их контролем всего лишь пять процентов всей промышленности.

Единственное, в чем они нуждаются, — это рабочая сила. “Подсознательная реклама” будет обеспечивать эту потребность.

— И что же ты планируешь предпринять?

— Я не расскажу вам, доктор, потому что ваша внутренняя гордость вряд ли примет этот план.

— Хм, — недовольно ухмыльнулся Франклин. — Мне надоело твое донкихотство. Таким образом ты ничего не добьешься! Прощай!

— Ладно, ладно, доктор. — Хатавей захлопнул дверь машины. — Но подумайте о своем решении, доктор. Подумайте, пока ваш мозг еще ваш!

Машина медленно тронулась с места…

По пути домой Франклин успокоился. Идеи Хатавея казались все менее и менее вероятными.

Оглядывая ряды медленно ползущих машин, он заметил несколько новых экранов. Некоторые из них были полускрыты домами и супермаркетами, но, тем не менее их необычные силуэты сразу бросались в глаза.

Когда Франклин добрался до дома, Джудит сидела в кресле на кухне и смотрела телевизор. Он отшвырнул большую картонную коробку, загораживающую проход, прошел в свою комнату и разделся. Затем вернулся на кухню и заглянул через плечо жены в блокнот. Франклин хотел было возмутиться, что жена опять играет в эту дурацкую игру, “Мгновенную сделку”, но, увидев лежащего на подносе аппетитно пахнущего цыпленка, быстро подавил раздражение. Он толкнул коробку ногой.

— Что это?

— Не знаю, дорогой. Каждый день приходят десятки покупок — я не могу сразу со всем разобраться, — она кивнула на индейку, жарившуюся в духовке, а затем взглянула на него.

— Ты очень взволнован, Роберт. Неудачный день? Франклин пробормотал что-то невнятное.

— Ты опять поспорил с этим сумасшедшим?

— Ты имеешь в виду Хатавея? Да, мы немного поболтали. Кстати, не такой уж он сумасшедший. — Франклин перевел взгляд на коробку. — Так что же все-таки это такое? Мне хочется знать, за что я буду отрабатывать следующие пять — десять воскресений.

Он внимательно обследовал стенки коробки и наконец нашел надпись.

— Телевизор? Зачем нужен еще один телевизор, Джудит? У нас их и так три; в столовой, в зале и в кабинете. Куда же нам четвертый?

— Не переживай так, дорогой. Мы поставим его в комнате для гостей. Неприлично принимать гостей без телевизора. Я, конечно, стараюсь экономить, дорогой, но четыре телевизора — это необходимый минимум. Об этом пишут все журналы.