Станислав Соловьев - Третье новое поселение имени Сууваренена

Когда они прекращали петь - по знаку, поданному им инструктором Ваалсе, они час-два скандировали один и тот же лозунг: "Одна страна, один народ, один язык, один правитель!" Они скандировали эти слова до полного отупения. И если бы не очередной знак, поданный инструктором Ваалсе, вряд ли они остановились. Тусеми тогда чувствовал, что никто не в силах их остановить, и они будут выкрикивать эти слова до конца мира...

Но все равно наступал момент, когда что-то выключало их глотки, и они оказывались мирно стоящими. Глотки ужасно саднило, язык распух и занимал все пространство пересохшего рта, ноги и руки трясись предательской дрожью. Они ничего не понимали, они были выжаты до последней капли - как пористые плоды хурума для приготовления кисло-сладкого сиропа. Ничего не существовало в этом мире, кроме пыльной площади, плеча рядом стоящего человека и вездесущего большого и умного лица, улыбающегося им отеческой, любящей улыбкой. Инструктор Ваасле приказывал идти в общую трапезную. Там был "праздничный обед": жирная мясная похлебка со свежим хлебом и водянистое пиво из перебродивших семян поени. Они ели молча - пища глоталась с трудом, но была восхитительна на вкус и не было ничего прекрасней этого момента в жизни. Затем они отправлялись спать в свои "дома".

На следующий день никто не мог выговорить ни слова - так болело горло. Но зато они выспались и их желудки были полны. "Новопоселенцы" шли работать - в этот день работать было легко и радостно. Многие, - главным образом крестьяне с Юга, - жалели, что праздников в году так мало. "Эх, - шепотом говорили они, - если бы наш любимый правитель сделал больше праздников..."

Редкие праздники сменяли долгими трудовыми буднями. Ничего в "новом третьем поселении имени Сууваренена" не менялось. Сторонний наблюдатель мог бы, конечно, заметить некоторые мелкие изменения: новые ссыльные, новая смена солдат в гарнизоне, новый начальник отделения Министерства порядка... Но основное, костяк, структура и быт сохранялось неизменным.

Тусеми почти ничего не знал о происходящем за границами "нового поселения". Иногда с очередной сменой солдат или с новыми ссыльными в "новое поселение" приходили слухи. Тусеми не знал, верить ли ему слухам: они все были чудовищны по содержанию, они путались между собой и больше всего смахивали на провокацию тайных агентов Министерства порядка. Были уже случаи, когда тот или иной ссыльный, особенно любивший рассказывать слухи со стороны, оказывался простым работником Министерства. Обычно, тех, что слушали его, уводили под конвоем солдаты и больше они в "новое поселение" не возвращались. Тусеми догадывался: куда отводят злосчастных слушателей слухов. Но он никому это не говорил...

Слухи ходили разные.

На третий год пребывания Тусеми в "новом поселении" стали прибывать большие партии ссыльных - большей частью люди, дезертировавшие из армии, и жители пограничных районов Восточной провинции. Сначала Тусеми по привычке воспринимал их россказни как очередную провокацию. Однако в этот раз люди рассказывали одно и то же, и их было много. Значит, это было правдой. Сууварская армия провалила военную кампанию в Харрамене. Хвойная Страна не стала простой провинцией, как того хотел правитель. Пограничные районы Суувара были выжжены дотла и обезлюдили - тысячи людей бежали вглубь страны. Их ловили отряды Министерства порядка и распределяли на "новые поселения". Почти всех офицеров казнили по обвинению в предательстве на пользу Букнерека - правитель не мог простить им харраменской кампании. Солдат, принимавших участие в боях, стали расстреливать как "предателей" особые команды Министерства порядка. Тогда многие начали дезертировать из армии, боясь попасть в Харрамен официально считалось, что никакой войны в Хвойной Стране не ведется (ведь она и так в составе Сууварского государства), но все знали, куда посылают всех новобранцев...

За слухами последовали страшные события. Харраменцев-ссыльных, что проживали в "новом третьем поселении" в один день люди Министерства порядка согнали в одну кучу и под конвоем вывели из "поселения". Никто не знал, куда их перевели. Праздников больше не было. И даже какое-то время перестали проводиться "часы Сплочения". Это продолжалось неделю. Затем из столицы прислали нового "инструктора по Сплочению" по имени Тасеки и "часы Сплочения" возобновились. А работающие на полях стали находить во влажной земле полуразложившиеся человеческие трупы...