Эрик Рассел - Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса

— Вот он, сэр, — с трудом выговорил начальник радиотехнической службы.

— Ага! — Кассиди встал со стула и подошел поближе. — Не припомню, чтобы мне приходилось видеть такой прибор раньше. Впрочем, теперь одно и то же изделие выпускают в стольких модификациях. — Работает он исправно?

— Да, сэр.

— Это один из самых полезных корабельных приборов, — для вящей важности добавил Макноот.

— Каково же, собственно, его назначение? — полюбопытствовал адмирал, явно ожидая услышать от Бэрмена небывалые откровения.

Бэрмен побледнел, но Макноот тут же подоспел, на выручку.

— Полное объяснение довольно сложно, сэр, и отняло бы у вас слишком много времени. Но если не вдаваться в подробности, этот прибор позволяет сохранять необходимый баланс между противоположными гравитационными полями. Различные сочетания цветов указывают на степень и интенсивность разбалансировки гравитационных полей в любой заданный момент.

Узнав о столь несомненных достоинствах прибора, Бэрмен обнаглел.

— Здесь использована очень глубокая теория, — добавил он, — базирующаяся на постоянной Трепаччи.

— Понимаю, — кивнул Кассиди, не поняв, разумеется, ни слова. Он снова сел, отметил «птичкой» кор. ес и продолжил: — Т-44. Коммутатор автоматический, на сорок абонентов внутренней связи, один.

— Вот он, сэр.

Бросив беглый взгляд на коммутатор, адмирал вновь уткнулся в опись. Офицеры воспользовались этим мгновением, чтобы отереть вспотевшие лбы.

Победа!

Порядок!

Ха-ха!

Контр-адмирал Кассиди покинул борт крейсера «Торопыга» в прекрасном расположении духа, наговорив напоследок кучу комплиментов. Не прошло и часа, как весь экипаж уже со всех ног мчался в город — наверстывать упущенное. Макноот наслаждался миром неоновых огней по очереди с Грегори. И в течение следующих пяти дней на корабле царили мир и покой.

На шестой день Бэрмен принес в капитанскую каюту радиограмму, положил ее на стол и замер, ожидая реакции Макноота. У начальника радиотехнической службы было лицо праведника, получившего от ангела благую весть о том, что его вскоре должны живым взять на, небо. Макноот взял радиограмму.

«Терра, Штаб флота — Сирипорт, „Торопыге“. Немедленно прибыть на Терру для проведения капитального ремонта и переоборудования. Будет установлена новая модель двигателя. Фельдман, начальник оперативного отдела Сирианского сектора».

— Назад на Терру! — восхитился Макноот. — Капремонт — это ж минимум месяц отпуска. — Он посмотрел на Бэрмена. — Передайте всем вахтенным офицерам, пусть сейчас же отправляются в город и возвращают экипаж на борт. Когда люди узнают в чем дело — сами помчатся сломя голову.

— Есть, сэр! — расплылся в улыбке Бэрмен.

Все продолжали улыбаться и две недели спустя, когда Сирипорт остался далеко позади, а впереди, среди звездной россыпи, Солнце стало уже чуть больше, чем просто яркой звездой. Конечно, оставалось еще одиннадцать недель хорошего хода, но можно было и потерпеть. Домой на Терру! Ура!

Но после того, как однажды вечером Бэрмену открылась вдруг страшная правда, улыбки в капитанской каюте погасли разом. Начальник радиотехнической службы вошел и остановился, кусая губы, в ожидании, пока командир кончит делать запись в корабельном журнале. Наконец Макноот отодвинул от себя журнал, поднял глаза и нахмурился:

— Что случилось? Живот болит?

— Нет, сэр. Я просто думаю.

— Неужели это так больно?

— Я думаю, — похоронным тоном продолжал Бэрмен. — Вот мы возвращаемся на Терру для капитального ремонта. А что это значит? Мы уйдем с корабля, а вместо нас на борт хлынет толпа специалистов — Он бросил на капитана трагический взгляд. — Я говорю: специалистов!

— Разумеется, специалистов, — согласился Макноот. — Нельзя же доверить ремонт и переоборудование компании кретинов!

— Обыкновенному специалисту не по зубам отрегулировать кор. ес. Тут нужен гений.

Макноот резко откинулся на спинку кресла. Довольное выражение исчезло с его лица так стремительно, как будто он скинул маску.

— Боже мой! Вся эта история начисто вылетела у меня из головы. На Терре нам, пожалуй, никого не облапошить своим научным шаманством..

— Не выйдет, сэр, — подтвердил Бэрмен. Вслух он больше ничего не произнес, но весь его облик так и кричал: «Вы запихнули меня в это болото, вам и вытаскивать!» Он ждал, устремив взгляд на погрузившегося в размышления Макноота, потом, не выдержав, напомнил о себе: — Что вы предлагаете, сэр?