Роберт Сойер - Мнемоскан

Не уверен, взметнулись ли удивлённо мои искусственные брови, но если бы я был сейчас в моём старом теле, это бы несомненно произошло.

— Сколько раз вы были замужем?

— Четыре. Мой последний муж, Райан, умер два года назад.

— Простите.

Её голос был полон печали.

— Мне его не хватает.

— У вас есть дети?

— Э-э… — Она помедлила. — Только один. — Снова пауза. — Только один жив сейчас.

— О, мне так жаль.

Она кивнула.

— А у вас, я так понимаю, детей нет?

Я покачал головой и указал на своё искусственное тело.

— Нет, и теперь уже, наверное, и не будет.

Карен улыбнулась.

— Уверена, что вы бы были замечательным отцом.

— Мы никогда не… — Чёрт бы побрал эти искусственные тела. Я подумал очевидную, проникнутую жалостью к самому себе мысль, но я вовсе не собирался произносить её вслух. Как и раньше, мне удалось её подавить лишь после того, как несколько слов уже оказались сказаны. — Спасибо, — сказал я. — Спасибо вам.

Пара сотрудников «Иммортекс» вошла в комнату отдыха — белая женщина и мужчина-азиат. Они удивились, обнаружив нас здесь.

— Не будем вам мешать, — сказала им Карен, поднимаясь на ноги. — Мы уже уходим. — Она протянула мне руку, чтобы помочь встать. Я машинально взялся за неё и в ту же секунду оказался на ногах — Карен подняла меня без видимого усилия.

— У нас был долгий день, — сказала мне Карен. — Уверена, что вам хочется вернуться в свою комнату. — Она запнулась, словно сообразив, что я, разумеется, никак не мог устать, и добавила: — Ну, чтобы во что-нибудь переодеться и всё такое.

Вот он — прекрасный повод; предлог, который я безуспешно искал раньше, для того, чтобы вежливо удалиться, не нарушая приличий, предлог, которого отсутствие потребности в еде, сне и отдыхе меня лишило. Но я больше не хотел уходить.

— Вообще-то, — сказал я, глядя на неё, — я бы хотел ещё потренироваться в ходьбе, если вы, конечно, не откажетесь мне помочь.

Карен улыбнулась так широко, что у неё, наверное, заболело бы лицо, будь оно из плоти и крови.

— С удовольствием, — сказала она.

— Здорово, — ответил я, и мы двинулись к выходу в коридор. — Заодно ещё поболтаем.

Космоплан всё ещё поднимался. Я думал, что постоянное ускорение будет неприятно, но всё было нормально. За окном я видел отблески Атлантического океана далеко внизу. Я повернул голову, чтобы посмотреть внутрь салона, и предположительно рыжеволосый парень, сидящий рядом со мной, воспользовался шансом завязать разговор.

— Так кем вы работаете?

Я взглянул на него. На самом-то деле я не работал, но у меня был достаточно правдивый ответ.

— Я по части управления состоянием.

Он наморщил свой веснушчатый лоб.

— «Иммортексу» потребовался на Луне управляющий состоянием?

Тут я понял, что его так озадачило.

— Я не сотрудник «Иммортекс», — сказал я. — Я клиент.

Его светлые глаза изумлённо расширились.

— О! Простите.

— Да не за что, — ответил я.

— Просто вы самый молодой клиент из всех, что я видел.

Я улыбнулся, постаравшись, чтобы улыбка не выглядела приглашением к дальнейшему разговору.

— Всегда был торопыгой.

— Ясно, — сказал он. Потом протянул руку, такую же веснушчатую, как и его лицо. — Квентин Эшберн.

Я пожал её.

— Джейк Салливан. — Мне не хотелось больше говорить о себе, поэтому я спросил: — А вы, Квентин, чем занимаетесь?

— Обслуживаю лунобус.

— Лунобус?

— Это такой транспорт для дальних поездок, — объяснил Квентин. — Ну, не совсем поездок; на самом деле он летает на малой высоте. На Луне это лучший способ быстро покрывать большие расстояния. Вы поедете на таком, когда мы прибудем на Луну; корабль с Земли довезёт нас только до видимой стороны.

— Да, — сказал я, — я вроде читал об этом.

— О, лунобусы — это такая интересная штука, — сказал Квентин.

— Не сомневаюсь.

— На Луне нельзя летать на самолётах, потому что…

— Потому что там нет воздуха, — сказал я.

Квентин, явно немного задетый тем, что его песне наступили на горло, тем не менее, продолжил:

— Поэтому вам нужен другой способ добираться из точки A в точку B.

— Надо полагать, — сказал я.

— Так вот, лунобус — он ракетный, понимаете? Что характерно, вместо того, чтобы отравлять атмосферу, мы даём Луне атмосферу — неуловимо тонкую, разумеется — состоящую из ракетных выхлопов. Сейчас на Луне используется моногидразин…

Я понял, что путешествие обещает быть очень долгим.

С помощью Карен Бесарян я постепенно овладевал премудростью ходьбы на новых ногах. Я всегда был нетерпелив; полагаю, что мысль о том, что у меня не так много времени, этому способствовала. Конечно, Карен, в её восемьдесят с лишним, также, должно быть, чувствовала, что её дни сочтены. Но она, по-видимому, практически сразу свыклась с мыслью о том, что стала более или менее бессмертной, тогда как я пока не избавился от чувства, что время не ждёт.