Питер Уоттс - Полковник

Ему всегда казалось, что это слегка чересчур.

Голос из вихря стекла:

- Джим...

Она говорит издалека, отрешенно. Такая же распадающаяся, как ее образ. Четырнадцать лет жизни в мире, где законы физики рождаются из сновидений и исполнения желаний: быть может, ему повезло, что она вообще способна говорить.

- Я решил, что ты должна знать. Был сигнал.

- А... сигнал...

- С Тезея . Возможно.

Стая замедляется, словно сам воздух превращается в патоку. Она застывает в стоп-кадре. Полковник отсчитывает семь секунд, в которые нет никакого движения.

Хелен сгущается. Абстракция начинает сливаться в человека: десять тысяч фрагментов объединяются, как взаимосвязанная трехмерная головоломка, чьи частицы теряют яркость и тускнеют до приглушенных тонов плоти и крови. Полковник представляет призрака, по особым случаям одевающего выходной костюм.

- С-Сири? - Теперь у нее есть лицо. Частицы его нижней половины сталкиваются, произнося имя. - Он...

- Не знаю. Сигнал очень слабый. Искаженный.

- Ему было бы сейчас сорок два, - говорит она спустя секунду.

- Ему и есть, - отвечает полковник без колебаний.

- Ты послал его туда.

Во многом это правда; в конце концов, он не возражал. Не выступал и даже добавил свой голос к остальным, когда стало очевидно, куда дует ветер. Да и какой бы вес имели его возражения? Остальные были уже в деле, плененные сетью-оравой, столь далекой от пещерной ментальности, что все эти эксперты и офицеры с таким же успехом могли быть парламентом мышей.

- Мы послали их всех , Хелен. Потому что они были самыми лучшими специалистами.

- А ты забыл, почему он был самым лучшим специалистом?

Ему бы хотелось.

- Ты послал его в космос на поиски призраков, - говорит она. - Это в лучшем случае. В худшем ты скормил его монстрам.

"А ты, - не ответил он, - бросила его ради этого места прежде, чем монстры вообще появились".

- Ты отправил его против того, что для любого было бы слишком большим.

"Она не втянет меня опять в этот спор".

- Мы не знали, насколько это велико. Мы ничего не знали. Мы должны были выяснить.

- В этом смысле ты отлично поработал. - Теперь Хелен воплотилась полностью: кипящее негодование, воскресшее, словно никогда и не успокаивалось.

- Хелен, нас изучали . Всю проклятую планету. - Разумеется, это она помнит. Она не настолько погружена в мир собственных фантазий, чтобы забыть о том, что происходило в реальном. - Надо было просто не обращать внимания? Думаешь, кто-то меньше тосковал бы по своему ребенку, если бы Сири не оказался самым подходящим для этой работы? Это было больше, чем он. Больше, чем мы все.

- О, только мне не рассказывай. Потому что полковник Мур так любил этот чертов мир, что отдал своего единственного сына.

Его плечи поднялись и опустились.

- Если это получится...

- Если...

Он обрывает ее.

- Хелен, Сири может быть жив . Ты способна на время забыть о своей ненависти и обрести в этом хоть немного надежды?

Она витает перед ним, как ангел мщения, но рука с мечом застывает на миг. Она прекрасна - больше, чем была прекрасна во плоти, хотя полковник отлично представляет, как выглядит ее физическое тело после стольких лет маринования в катакомбах. Он пытается выжать из этого знания мелкое мстительное удовольствие, но не может.

- Спасибо, что сообщил, - говорит она, наконец.

- Ничего определенного...

- Но шанс есть. Конечно. - Она склоняется вперед. - Ты ожидаешь... когда ты лучше поймешь, что этот сигнал сообщает?

- Не знаю. Я... рассматриваю варианты. Скажу тебе, как только что-нибудь узнаю.

- Спасибо, - говорит ангел, начиная рассеиваться, но потом возвращается, охваченный внезапной мыслью. - Разумеется, ты не позволишь мне этим поделиться?

- Хелен, ты же знаешь ...

- Ты уже поставил мою зону под защиту. Блокировка возникнет, как только я попытаюсь кому-то рассказать, что мой сын жив. Так?

Он вздыхает.

- Это не мое решение.

- Это вмешательство. Вот что это такое. Форма агрессии.

- Ты бы предпочла, чтобы я вообще тебе не говорил? - Но когда Хелен отключается, Небеса исчезают, а вокруг него возникают голые стены его жилища, он знает, что все это лишь часть танца. Шаги не меняются: он возводит баррикады, она пытается их разрушить; энергия движется вниз, к тому же пустому равновесию. Возможно, не имеет значения, есть ли эти блокировки или нет. Кому она расскажет, в конце концов?

На Небесах все ее друзья воображаемые.

***

- Это Джим Мур.