Геннадий Прашкевич - Русский струльдбруг (сборник)

Разряженная газовая хлопушка валялась на полу.

Это наведет сотрудников службы Биобезопасности на мысль о несчастном случае.

Газ медленно оплывал. Он плотными желтыми волнами колебался у пола, оседал, как цветочная пыльца, на потертое покрытие пола. Из мутных течений, смазывающих очертания предметов, вновь выглянули водянистые глаза.

– Не шути больше так, Ладли, – произнесла старуха хрипло. – Хватит с нас соломенных собачек и погребальных денег. Я – Гриф. Прими это. Я вывела… Я вывел тебя из Южной башни… И я посоветовал тебе воспользоваться швейцарской банковской картой доктора Лестера Керкстона… О чем тебе еще напомнить? – Старуха ужасно подмигнула толстым, неприятно набрякшим веком: – Я обещала… Я обещал тебя отыскать. Рано или поздно. И вот отыскал. Прости, сразу не получилось.

– Сколько нас было у доктора?

– Семеро. Считая меня.

– Как нас звали?

– По имени я знал только троих. Они и спаслись. Ты, я и Аск.

– Значит, эту заразу по всему миру действительно разнесли мы?

Я все еще не верил.

– Нет. Только Аск, – сказала Баркова. – Но сам Аск ничего не знал. Нас не ставили в известность о сути проводимых над нами экспериментов. У доктора Лестера Керкстона имелась широко разветвленная программа, мы ничего о ней не знали и знать не могли. Те, кто спасся одиннадцатого сентября, ушли, затаились. Я многие десятилетия ничего не слышала… не слышал… ни о тебе, ни об Аске… Пока не попал в Китай, где вирус уже работал. Именно там, проследив прихотливо запутанную линию вспышек болезни, я поняла… понял… что это Аск разносил смерть…

– А потом?

– В 2078 году Аск появился в Урумчи.

– Значит, это его сожгли в том гнусном отеле?

– Пытались. Но у них не получилось. В то время сотрудники службы Биобезопасности еще не знали, что струльдбруга надо сжигать полностью, а пепел рассеивать на больших территориях. Страдания – это еще не смерть. Страдания – это вообще не смерть, Ладли. Аска убили несколько позже. Некий охотник по имени Бо Юй. Слышал?

Еще бы! Это Бо Юй учил: если хозяин режет курицу, внутренности он должен отдать рабочему. А если рабочий поймал рыбу, то должен пригласить хозяина на ужин. Каждый делится с каждым.

Все во мне протестовало.

Я не хотел верить в то, что дряхлая старуха в темных одеяниях, с водянистыми глазами, была Грифом – моим прекрасным и смелым другом, вытащившим меня из огненного ада разваливающейся Южной башни.

– Ты еще не растерял свой дар? Ты еще умеешь считывать информацию?

Это было уже серьезно. Никто, кроме Грифа, не знал о моем даре психометриста.

– Значит, ты специально подкинула… подкинул… те перчатки в ресторане «Ду»?

– Конечно, Ладли. – Она еще раз назвала мое имя. – И если ты, правда, еще не растерял умение…

Она извлекла из кармана мятую тряпку и бросила на стол.

Не знаю, где она хранила тряпку все это время. На меня сразу дохнуло ужасом, кровью – застоявшимся запахом лаборатории. Я узнал тряпку. Это был нашейный платок Грифа.

Старуха кивнула:

– Да, это мой платок.

Аэропорты… Самолеты… Космические челноки…

Бесконечное бегство… Случайные женщины… Мертвая застоявшаяся тоска…

Много боли… Очень много… Даже для бессмертного человека… Доисторические наслоения нашейного платка меня убивали… Клиника… Сложнейшие мучительные операции… Теперь я знал, почему старуха Анна Радлова не может отмыться от этой мерзкой лекарственной химии…

Пустышки рядом с нею улыбались.

Ах, Урумчи! Тяжкие сны. Отчаяние.

« Где ты, Бо Юй, когда так нужен народу? »

– Я сменил пол. Кто бы стал искать женщину, правда? К тому времени о подопытных доктора Лестера Керкстона знали уже много. Служба Биобезопасности утверждала, что все сумевшие спастись струльдбруги были мужчинами. Меня искали, не могли искать. Но мне повезло, Ладли. Нож хирурга, менявшего мою внешность, каким-то образом включил механизм старения…

Старуха подняла на меня взгляд:

– Теперь я разрушаюсь…

Наступила тишина. Пустышки смотрели на старуху с благоговением.

– Видишь эти морщины? – Анна Радлова улыбнулась, и вокруг ее рта с веселой мрачностью побежали десятки глубоких морщинок. – Они появились недавно. Буквально в последние месяцы. Это конец. Мы с тобой никогда не были разносчиками вирусов, но сотрудников службы Биобезопасности в этом не убедишь. Для них все струльдбруги остаются одинаково опасными. К тому же почти полтора века всему населению планеты вколачивают в головы ту мысль, что болезнь Керкстона исчезнет только с последним струльдбругом.