Теодор Старджон - Больше чем люди

Джейни сказала:

- Тебе придется поверить мне на слово. Ты должен доверять мне, Гип.

Он медленно покачал головой. Она опустила глаза, свели руки. Подняла одну, поднесла запястье к глазу. И сказала:

- Этот кусок трубы.

Труба лежала на полу, где он ее оставил. Гип подобрал ее.

- При чем тут она?

- Когда ты впервые вспомнил, что она была у тебя раньше.., вспомнил, что она твоя? Он задумался.

- В доме. Когда я пошел к дому, чтобы спросить.

- Нет, - сказала она. - Я не об этом. После твоей болезни.

- О! - Он на мгновение зажмурился, вспоминая. - Витрина. Когда я вспомнил, что разбил витрину. Я вспомнил это и тогда.., о! - неожиданно оборвал он себя. - Ты вложила ее мне в руку.

- Верно. И восемь дней продолжала вкладывать. Однажды положила тебе в ботинок. Потом на тарелку. В миску для супа. Однажды вставила в нее твою зубную щетку. Каждый день, по несколько раз в день.., в течение восьми дней, Гип!

- Я не..

- Ты не понимаешь! О, я тебя не виню.

- Я не это хотел сказать. Я хотел сказать: я тебе не верю.

Наконец она посмотрела на него; и тут он понял, как редко он оставался без ее взгляда на своем лице.

- Правда, - напряженно сказала она. - Правда, Гип. Так нужно было.

Он неохотно кивнул.

- Ну, ладно. Так нужно было. Но какое это имеет отношение...

- Подожди, - попросила она. - Ты поймешь... Каждый раз, прикасаясь к трубе, ты отказывался признавать ее существование. Ты выпускал ее из руки и не смотрел, как она падает на пол. Наступал на нее босой ногой и даже не чувствовал. Однажды она оказалась в твоей еде, Гип; ты подобрал ее вилкой, как фасоль, положил конец в рот, потом выплюнул; ты даже не понял, что она у тебя в тарелке.

- Бл... - начал он с усилием и закончил:

- блок. Так называл это Бромфилд. - Кто школ Бромфилд? Но тут же забыл об этом. Заговорила Джейни.

- Верно. Теперь слушай внимательно. Когда наступает время исчезнуть блоку, он исчезает. И вот ты стоял с куском трубы в руке и знал, что он реален. Но до того, как ты сам это осознал, я ничем не могла тебе помочь.

Он подумал.

- Ну.., и как же это случилось?

- Ты вернулся.

- К магазину, к разбитой витрине?

- Да, - ответила она и сразу продолжила:

- Нет. Я хотела сказать другое. Ты пришел в себя в этой комнате и ты.., ну, ты сам сказал: мир стал для тебя больше, он вместил в себя и эту комнату, потом улицу, потом весь город. Но то же самое происходило и с твоей памятью. Твоя память росла: сначала она включила вчера, потом последнюю неделю, потом тюрьму, а потом то, что привело тебя в тюрьму. Теперь посмотри: сейчас эта труба означает для тебя что-то важное, что-то очень важное. Но раньше труба ничего для тебя не значила. Ничего не значила, пока твоя память не ушла достаточно назад. И тут труба снова стала реальной.

- О, - сказал он. Она опустила глаза.

- Я знала о трубе. Я могла объяснить тебе. Я все старалась привлечь к ней твое внимание, но ты не мог ее увидеть, пока не был готов. Ну, хорошо, я многое знаю о тебе. Но разве ты не понимаешь: если бы я тебе рассказала, ты не смог бы меня услышать ?

Он покачал головой - не отрицая, а ошеломленно. И сказал:

- Но я больше - не болен!

И прочел ответ в выражении ее лица. Негромко переспросил:

- Не болен? - И тут в нем вспыхнул гнев. - Послушай, - прорычал он, неужели я неожиданно оглохну, если ты расскажешь мне, какую школу я кончил?

- Конечно, нет, - нетерпеливо ответила она. - Просто для тебя это не будет иметь смысла. Никакого отношения к тебе. - Она сосредоточенно прикусила губу. - Вот, например. Ты несколько раз упоминал Бромфилда.

- Кого? Бромфилда? Ничего подобного. Она пристально посмотрела на него.

- Гип, упоминал. Не дальше как десять минут назад.

- Правда? - Он задумался. Думал долго и напряженно. Потом широко раскрыл глаза. - Клянусь Господом, упоминал!

- Хорошо. Так кто он? Какое имеет к тебе отношение?

- Кто?

- Гип! - резко сказала она.

- Прости, - ответил он. - Кажется, я немного запутался. - Он снова задумался, напряженно старался припомнить всю последовательность, каждое слово. Наконец с трудом сказал:

- Б... Бромфилд.

- Вряд ли это останется с тобой. Потому что пришло из далекого прошлого. И не будет иметь для тебя смысла, пока ты сам не вернешься туда.

- Вернусь? Как вернусь?

- Разве ты не возвращаешься все время - от болезни к тюрьме, потом к аресту и еще раньше - к этому дому? Подумай об этом, Гип. Подумай, почему ты пошел к тому дому.

Ом сделал нетерпеливый жест.

- Не нужно. Разве ты не понимаешь? Я пошел к этому дому, потому что искал.., кого-то. А, да, детей. Каких-то детей, которые могли бы мне сказать, где полоумный. - Он со смехом подскочил. - Видишь? Полоумный! Я вспомнил! Я все вспомню, вот увидишь. Полоумный... Я много лет искал его, всегда искал. Я.., забыл почему, по... - голос его прозвучал уверенней, - но теперь это уже не имеет значения. Я хочу сказать тебе, что мне сейчас не нужно возвращаться дальше. Все, что нужно, я уже сделал. Я вышел на тропу. Завтра пойду к дому, получу адрес, поеду туда и закончу то, что начал, когда потерял...