Теодор Старджон - Больше чем люди

Ты не был готов. Не был завершен. Кем был Джерри до встречи с Лоуном?

А теперь.., этика? Она меня завершила?

Этики - слишком простой термин. Но да, да.., множественность - наша первая характеристика. Единство - вторая. Как твои части знают, что они твои части, так и ты должен знать, что составляешь часть человечества.

Джерри понял, что его устыдило то, что люди могут совершить по отношению к другим людям, но человечество не может. Он сказал:

- Я наказан.

Ты находился в карантине.

А вы.., вы.., вам обязано человечество своими достижениями?

Нет! Мы разделяем их! Мы я есть человечество!

Человечество, пытающееся убить себя.

(Порыв веселья и абсолютная уверенность.)

Сегодня, на этой неделе так может показаться. Но в терминах истории всей расы... О новичок, атомная война всего лишь рябь на поверхности Амазонки!

Сознание Джерри заполнили их воспоминания, их рассуждения и расчеты, и он наконец понял их природу и функции; понял, почему этика, которую он постиг, совершенно недостаточна. Потому что перед ним была сила, которая не способна разлагать. Такое вдохновение не может быть использовано эгоистично или против самого себя. Вот почему и как существует человечество, беспокойное и динамичное, освященное прикосновением к собственной великой судьбе. Здесь рука, посылающая на смерть тысячи, чтобы могли жить миллионы. И здесь маяк, проводник в опасные для человечества времена; здесь Хранитель, которого знает все человечество. Не внешняя сила и не ужасный Наблюдатель в небе, но смеющееся существо с человеческим сердцем и уважением к своему человеческому происхождению, пахнущее потом и свежевспаханной землей, а не елеем святости.

Джерри увидел себя атомом, а свой гештальт - молекулой. Он увидел и остальных, клетку за клеткой, увидел с радостью, каким когда-нибудь станет все человечество.

Ощутил захватывающее чувство благоговения и понял, что это то, что он всегда испытывал но отношению к человечеству, самоуважение.

Он вытянул руки, из его необычных глаз потекли слезы.

Спасибо, сказал он им всем. Спасибо, спасибо...

И скромно присоединился к обществу.