Теодор Старджон - Любимый медвежонок профессора

Так он бубнил и бубнил ровным, монотонным голосом. Чудовище скорчилось у него на животе. Его маленькие, круглые уши совершали едва заметные жевательные движения, а порой, когда твари удавалось услышать какую-нибудь особенно смачную подробность из области эзотерических знаний, из его плотных складчатых ушей начинала течь слюна.

В конце концов - примерно час спустя - голос Джереми начал слабеть, а потом и вовсе оборвался, и монстр недовольно завозился.

- В чем дело? - спросил он.

- Снова та девушка, - сказал Джереми. - Пока я говорю, я все время вспоминаю ту девушку.

- Тогда перестань немедленно, я еще не кончил.

- На сегодня все, Пуззи. Я все время мысленно вспоминаю эту девушку и не могу даже продолжать. Сейчас я говорю студентам, какие параграфы в учебнике им следует прочесть и даю задание. Лекция кончилась.

Пасть чудовища была почти полна крови, и оно вздохнуло ушами.

- Что ж, это было не очень много, но все-таки лучше, чем ничего. Теперь можешь спать, если хочешь.

- Я хочу немножко посмотреть картинки. Чудовище чуть-чуть раздуло щеки слегка, почти незаметно, так что давление в его пасти было совсем небольшим.

- Валяй. - Оно скатилось с груди Джереми и с мрачным видом свернулось рядом.

Странная кровь поступала в мозг мальчика ритмично и равномерно. Он смотрел в потолок неподвижными, широко раскрытыми глазами и видел себя будущего худощавого, начинающего лысеть профессора философии.

Он сидел в аудитории и, глядя на то, как студенты поднимаются по крутым ступеням и толпятся у выхода, снова и снова пытаясь найти объяснение своему непонятному желанию снова и снова смотреть на эту девушку, на мисс.., э-э-э.... Ахда!..

- Мисс Пэтчелл!

Он вздрогнул, удивляясь самому себе. Он вовсе не собирался окликать ее по имени. Но было уже поздно, и он поспешно собрался и крепко сжал ладони, напуская на себя сухую чопорность, помогавшую ему выглядеть достойнее в своих собственных глазах.

Девушка медленно спускалась по крутым ступенькам прохода. В ее широко расставленных глазах сквозило легкое недоумение. Под мышкой она держала стопку книг; каштановые волосы блестели в неярком дневном свете.

- Да, профессор?

- Я... - Он замолчал и слегка откашлялся. - Я знаю, что занятия закончились, и у вас есть свои планы. Я не задержу вас надолго... А если задержу, - вдруг добавил он, поражаясь своей смелости, - вы вполне можете встретиться с Бертом и завтра.

- С Бертом? О-о... - Девушка очаровательно порозовела. - Я не знала, что вам известно... Как вы догадались?

Он пожал плечами.

- Надеюсь, мисс Пэтчелл, - сказал он, - вы простите своего старого, гм-м.., пожилого профессора за его болтовню. Дело в том, что в вас есть нечто такое, что.., что...

- Что же? - В ее глазах были настороженность и капелька страха; несколько раз она даже оглянулась через плечо - на просторную и уже пустую аудиторию.

***

Профессор неожиданно хлопнул по кафедре ладонью.

- Нет, я не допущу, чтобы это продолжалось! Я должен объясниться. Вы боитесь меня, мисс Пэтчелл, но вы не правы.

- Пожалуй, я лучше.... - испуганно пробормотала девушка и попятилась.

- Сядьте! - загремел он. За всю свою жизнь он впервые на кого-то закричал, и оттого испытал потрясение едва ли не более сильное, чем сама девушка.

Девушка невольно попятилась и села на одно из кресел в первом ряду; при этом она выглядела намного меньше, чем в действительности. Только ее глаза на побледневшем лице казались огромными.

Досадуя на себя, профессор покачал головой. Потом он поднялся из-за стола и, сойдя с лекторского возвышения, подошел к девушке и сел рядом.

- А теперь успокойтесь и выслушайте меня, - промолвил он, и слегка улыбнулся уголком рта. - Хотя, честно говоря, я даже не знаю, что вам сказать. Что ж, постарайтесь быть терпеливой - это может оказаться очень важным...

Несколько секунд он сидел молча, собираясь с мыслями и стараясь сосредоточиться на тех неясных, расплывчатых образах и картинах, которые теснились в его мозгу. При этом он ясно слышал или, вернее, осознавал, как часто, постепенно замирая, бьется ее сердце.

- Мисс Пэтчелл, - сказал он наконец и повернулся к ней. - Я не заглядывал в ваше личное дело и не знаю, кто вы такая. До.., вчерашнего дня вы были для меня лишь одной из многих - просто студенткой, сдававшей лабораторные работы, которые я должен был проверить и оценить. Я никогда не наводил о вас справок в учебной части, и, насколько мне известно, я впервые разговариваю с вами лично.